Черновики. Тетрадь 3

– Но я не намерена этим заниматься! Вы говорили, что надо следить за этажом, территорией, но это…

– Завтра собрание, они вынесут постановление выселить всех неплательщиков. В этом списке не только ты, также Тамара Ивановна из 28 комнаты, знаешь ее? – Настя кивнула. Она прекрасно знала эту пожилую женщину, что осталась одна, часто помогала ее дочери с уроками и ни разу не брала денег. – А еще 4 и 32 комната. Их выгонят.

– Но я не намерена это делать!

– Помнишь, говорила, что здание принадлежит кооперативу, в его совет входит 16 человек, что сейчас проживают в доме престарелых. Они в этом здании, на этаж ниже, кто-то из них бывший начальник главка, кто-то начальник экспедиции, есть даже профессор, преподавал в университете. Многие остались одни, но есть и те, что решили жить здесь, а не с детьми. Половина пенсии уходит дому престарелых, половина остается у них, вот они и тратят ее…

– На вас?

– Да, и скажу честно, это не маленькие деньги, есть прейскурант, они сами его утвердили.

– Смешно, это все смешно! Это нелепица, глупости! Что вы говорите? Хотите сказать, что вы делаете добровольно?

– Да…

– Нет, я найду работу, заплачу долг, но не буду этого делать. Я…

– Да постой же ты! – крикнула Нина Аркадьевна, подбежала и схватила женщину за руку. – Сядь.

– Не буду этого делать! Нет! Я еще не опустилась, чтобы так…

– Почему опустилась? Разве ты раньше знала о том, что я делаю? – Настя отрицательно замотала головой. – Верно, никто не знает, только 16 членов совета. Да, они платят, но и не маленькие деньги.

– Нет!

– По сравнению с тем, что я получаю, это в десять, а порой в двадцать раз больше моего оклада.

– Что? – невольно Настя прикинула в голове сумму, сердце предательски запрыгало от радости, но вспомнив, что надо делать, оно завыло. – Нет. Спасибо за предложение. Аванс, что получила, верну, как устроюсь на работу. Но я этого делать не буду.

– Ты как мать одиночка будешь жить обеспечено и не думать об оплате аренды.

– Ты!.. Ты!.. Просто проститутка! Шлюха! А я-то развесила уши, поверила. Да пошла ты! – Настя встала и направилась к двери. – Кем надо быть, чтобы на это согласиться? Это просто ужасно?

– Ты права… Но разве в твоем положении быть придирчивой, работы нет, девочка растет. Это твое право, соглашаться или нет на эту работу. Если тебе она не нравится, я не буду злиться.

– Не в этом дело… Я не такую работу ищу!

– Ты правда думаешь, что сейчас найдешь работу?

– Э… – за последний месяц Настя обошла с десяток компаний, разослала почти сотню резюме, была на бирже труда и видела очереди.

– Твоя дочь растет, скоро в институт, уверена, что сможешь оплатить учебу? Ты даже на квартиру не в состоянии найти деньги. Сколько тебе сейчас? Тридцать два? Если устроишься, то десять часов обеспечено, и главное кем? Второсортным клерком. Правильно?

– Не знаю, но я попробую! – Настя злилась на себя, что в ее жизни все так получилось, рассталась с мужчиной, который не захотел даже узнать имени дочери. А потом закрутилось, и вот вроде как стало получаться, и тут ее уволили.

– А знаешь, я ведь тоже живу одна, мой сын с моей матерью.

– У вас есть сын?

– Ну да, он уже закончил институт, сейчас работает. Я горжусь тем, что смогла его поставить на ноги, это ведь так здорово. Разве не для этого мы рожали детей?

– Да, – тихо ответила Настя и подумала о дочери, которая уже через несколько часов придет из школы.

– Понимаю твои чувства, но… Как родители мы обязаны сделать все возможное для наших детей.

– Но не таким же методом.

– Какое будущее ты хочешь дочери? Подумай. Просто надо смотреть правде в глаза. Ты никогда не узнаешь, пока не попробуешь, – Настя резко подняла голову и посмотрела в глаза менеджера. – И для этого есть весомые причины, разве не так? – Нина Аркадьевна встала, включила чайник. – Этот пансионат не должен был существовать, его много раз хотели закрыть, но совет кооператива добивался своего. Врачи работают, сиделки приходят. За то время, как я тут работаю, ушло из жизни более половины постояльцев, но пришли другие. Знаешь, как мне было трудно их уговорить, чтобы не закрывали пансионат? Теперь я вырастила сына и ухожу.

Настя ушла окончательно разбитой. К шести часам пришла дочь, и радостная похвасталась, что по контрольной получила пятерку, и ее занесли в список на олимпиаду, которая пройдет через две недели.

– Это здорово…

– Мам, ты заболела?

– Нет, устала…

– Я сейчас приготовлю ужин. Если все хорошо, я летом смогу устроиться на работу, обещали взять.

– Ты про это не говорила, и куда?

– В кафе на неполный рабочий день, наверное мыть или убирать, посмотрим.

– А как же бабушка, ты хотела к ней поехать.

– Мам, я решила тебе помочь, разве это плохо?

– Хорошо, но…

«Я не могу так, не могу», – заскулила про себя Настя, вспомнив, что увидела в подсобке. «Какое будущее ты хочешь дочери? – вспомнила слова менеджера. – Надо смотреть правде в глаза. Ты никогда не узнаешь, пока не попробуешь это».

– Это, – прошептала женщина и, выключив свет, прошла мимо комнаты дочери, которая давно уже спала.