Черноводье (СИ)

Я кивнул, хлопнув лейтенанта по плечу. На опушку Чернолесья постепенно опускались холодные вязкие сумерки. Матросы, оттащив дерево к «Вестнице», возвращались, чтобы срубить еще одно. Мы должны были успеть, во что бы то ни стало. И я верил, что теперь мы наверняка успеем.

Стучали топоры, ругались и ухали моряки, кто-то даже развеселился и отпустил шутку про то, на что похож опавший скорпионий хвост. Несколько человек хохотнули. С «Вестницы» уже доносился скрежет зубьев пилы — времени там не теряли.

Вдруг молодой парень, стоявший ближе всех к лесу, вздрогнул и указал в сторону темной полосы деревьев.

— Смотрите, — едва не вскрикнул он.

Я бросил взгляд в сторону леса, ожидая увидеть очередную быстро скользящую на восьми ногах паучью фигуру. Но на деле оказалось иное: мрачная громада леса стала еще темнее из-за пробиравшихся между деревьев черных человеческих силуэтов.

Мертвые. Насчитав больше трех десятков, я бросил это бессмысленное занятие. Они двигались медленно, словно мы даже и не были их целью

— Такое раньше было? — спросил я Морионе, торопливо заряжая крикет.

— Было, но не столько, — ответил он, покачав головой, тоже орудуя шомполом. — Так много — нет.

— Отходим, — бросил я матросам, когда увидел, что они уже готовы тащить очередной ствол. — Не торопимся.

Команда подняла бревно и потащила его, то и дело испуганно оглядываясь на черную волну, наползающую на отмель из леса. Солдаты, успевшие перезарядить мушкеты, отходили спинами вперед, не сводя глаз с угрозы. У одного не выдержали нервы, и он пальнул по черной шеренге, но никакого видимого ущерба, конечно, не произвел.

— Ночь горячая будет, — тихо проговорил Морионе, когда мы помогли втащить дерево на борт и сами взобрались по трапу, уставившись в опустившуюся мглу.

Черная волна уже преодолела примерно половину расстояния до вросшей в песок каравеллы. Отсюда уже было видно, что это не однородная толпа, что мертвяки роятся, словно насекомые, и этот процесс, хоть и кажется хаотичным, но имеет свою непонятную цель и даже какую-то красоту. Все это даже немного смахивало на боевой порядок. Можно было полюбоваться, да вот только — некогда. Были дела поважнее.

— Подпускаем ближе! — скомандовал я залегшим за бортом с мушкетами солдатам. — Ждем!

На секунду мне показалось, что Морионе хочет что-то возразить по поводу того, как я запросто командую его людьми, но не стал. Ожидание стало томительным. Толпа мертвецов приближалась неумолимо.

— Огонь! — крикнул я, когда навыки егеря подсказали мне, что первые ряды противника в зоне поражения. Мушкеты гаркнули почти синхронно, и несколько черных силуэтов повалилось, задергавшись, словно марионетки в руках неумелого кукловода.

Все стрелки бросились перезаряжать оружие. Скрежет шомполов сливался с хрустом дерева под пилой за нашими спинами. Ночь, в самом деле, предстояла жаркая.

Глава 23

Работа кипела всю ночь напролет. Пока одна половина экипажа во главе со мной и Морионе отбивалась от наседающих мертвяков, другая под руководством Гарвы пилила стволы и прилаживала доски.

Пару раз за ночь холодная черная волна мертвой плоти, не останавливаясь на подступах, перехлестывала через борт, и тогда в ход шли топоры, тесаки и алебарды. Даже прибывавшая вода не останавливала тупой напор нежити. Мертвые плыли в соленой воде, карабкались друг на друга, взбирались на покатый борт «Вестницы», хватались за снасти, скользили по просмоленным доскам и снова рвались в верх, пока их не останавливал свинцовый шар или молодецкий удар.

К тому времени, как на востоке загорелся тусклый холодный рассвет, пробоина была кое-как заделана кривыми и косыми непросушенными досками. Уж на что я ничего не понимал ни в плотницком деле, ни в навигации, но глядя на получившуюся заплатку, не мог не согласиться с капитаном: здесь оставалось только уповать на милость Мучеников.

После бессонной ночи, наполненной грохотом выстрелов, болели глаза, уши и руки, а крикет казался таким тяжелым, словно был целиком отлит из свинца. Мне хотелось упасть прямо на голые доски и проспать хотя бы пару часов, но напор тварей не ослабевал, и нужно было постоянно торчать на палубе: корректировать огонь, следить за вторым бортом, чтобы к нему не подобрались вплавь, рубить, стрелять, орать охрипшим от порохового дыма голосом.

То и дело я с надеждой поглядывал на уровень воды. Когда я только появился на берегу, глубина у борта «Вестницы» была всего лишь по колено: вода еще схлынула с тех пор, как корабль оказался на мели. С тех пор волны хорошенько наползли на пологий берег, придвинувшись к кромке леса. Глубина их у левого борта уже была по грудь, а прыгнув с правого и вовсе можно было бы только плыть. И все равно, воды было маловато, до ватерлинии она заметно не дотягивала.

Около полудня четверо дюжих матросов, понукаемые боцманом, осторожно вынесли на палубу носилки с капитаном, которому, видимо, надоело торчать во тьме и неизвестности. Он свесил голову за борт и скривился, поцокав языком.

— Маловат прилив, — тихо проговорил Дрикер. — Не снимет.