Черноводье (СИ)

Братом Стефаном он звался всего полтора года, с тех пор, как стал официальным представителем Сергея при дворе орденского Магистра, а впоследствии — послушником. Ордену Василиска позарез нужны были толковые маги, и они не посмотрели даже на то, что принимают в свои ряды пришельца из ниоткуда, даже и не крещеного должным образом. Орден Василиска, капитул которого наполовину состоял из бродяг и наемников, не был щепетилен в вопросах веры.

Сергей против такого не возражал. Он всегда был только за, если кто-то из насельников Кернадала находил свое место в этом мире.

— Стало быть, ты целую каравеллу с места сдвинул? — уточнил он, поглядывая на меня, кажется, с легкой опаской.

— Выходит, так, — ответил я. — Там немножко сдвинуть надо-то было…

— Ну, все-таки, — он жадно отхлебнул из кружки пивную пену, задумавшись о чем-то.

— Ну, а как переговоры? — спросил я. Степа приехал в качестве секретаря орденского посольства, что явилось в Крюстер в рамках, кажется, последней попытки Ордена и Республики договориться о разделе границ без драки.

— Тяжело, — ответил Степа, помедлив секунду. — Драка из-за каждой деревеньки, из-за каждого леса, да чего там — каждого дерева в этом лесу. Все понимают, что мир сейчас нужен, что воевать нет сил, но никто никому не хочет уступать.

— И чем, по-твоему, это закончится? — поинтересовался я.

— Закончится это, по-моему, плохо, — констатировал Степа. — Если б ваша экспедиция удалась, наши бы, наверное, на попятную пошли, чтобы уж побыстрее мир подписать — и с глаз долой. Дальше можно было бы обустраивать тот кусок графства, что по всем правам наш. А теперь… видишь ли, теперь у них засела мысль, что можно и весь Крюстер захапать, если поднажать хорошенько. И что вашим теперь нужно идти на уступки.

— «Нашим»? — с усмешкой переспросил я.

— Ну, а как иначе? — Степа пожал плечами. — Ты же влез во всю эту историю по самые плечи. Так что теперь они — твои, а Орден — мои.

— Я из этой истории вылезаю, — ответил я, допив остатки горьковатого темного пива из глиняной кружки и стукнув донышком о массивный стол. — Еду в Кернадал. И тебе советую. Там скоро будет очень жарко, и каждый человек будет не лишним.

— Ты уверен? — переспросил Степа, со значением прищурив глаза.

Я утвердительно кивнул.

— Этот псих считает Кернадал главной опасностью, — пояснил я. — Он хочет двинуть всю нежить на юг: к Брукмеру, Карнаре, и так до самого Ансо. И первым местом, где он встретит сопротивление, будет Кернадал. Для него очень важно уничтожить крепость, ведь это обезглавит всех егерей, оставит их без координации, без связи с властями. Каждый станет сам за себя, а значит, многих ему можно будет склонить на свою сторону.

Степа, кажется, слегка поежился под своим плащом. Впрочем, ему-то стоило бояться меньше всех: он связь с властями не теряет, у него, вон, какие покровители!

— В любом случае, я туда поехать не могу, — покачал он головой. — До конца переговоров отсюда уезжать… в общем, это невозможно.

— Твое дело, — ответил я. — Хотя бы предупреди свой Капитул. Они должны знать, какой замес скоро начнется.

— Еще б они в это поверили, — неуверенно произнес Степа, побарабанив пальцами по столу в раздумьи. — Но я постараюсь. Зря, что ли, я дипломатическую ветку качал перед тем, как из Кернадала уехать?

Он ухмыльнулся, а я невольно подивился тому, насколько более взрослым он стал выглядеть теперь. Не нескладный застенчивый парень, целыми днями торчавший в башне и красневший при встрече с Ланой, а серьезный и цепкий агент. Все мы растем здесь. И дело совсем не в прокачке, не в новых уровнях. Есть такие уровни, которые даются не за экспу.

— Ты уж постарайся, — сказал я. — Если тут начнется война, это сильно облегчит нежити задачу.

— Я очень постараюсь, — Степа сделал ударение на слове «очень». — А кроме того…

Но закончить фразу он не успел, так как возле нашего столика неожиданно возникла громоздкая фигура в зеленом камзоле, забрызганном пивом и капустным соком. Венчало фигуру массивное красное с синевой бородатое лицо почтенного бюргера, пустившегося во все тяжкие. Пахло от него так, словно кто-то пытался утопить его в пивной бочке, но не смог, так как тот выдул большую часть пива.

— А я вот их не боюсь! — громогласно выкрикнул он чуть в сторону, обращаясь, очевидно, к кому-то, оставшемуся за столом. — Я эту лягушачью сволочь бью, как только она мне попадается!

Лягушками в Крюстере называли членов Ордена Василиска, и те почитали это за тяжкое оскорбление. Услышав это, Степа рефлекторно встал из-за стола во весь рост, потянувшись под полу плаща. Я, было, сделал примирительный жест, но он отстранил меня ладонью.

— А вот это по мне! — кивнул верзила, за спиной которого уже скопилось несколько зевак, опасливо поднявшихся из-за столов. — Пойдем-ка, молодец, выясним, кто штаны по праву носит. Впрочем, ты-то, как раз и без штанов!

Он кивнул на Степину сутану и расхохотался, а я заметил, как Степины губы угрожающе сузились, а ладонь сжалась под плащом на рукояти пока невидимого кинжала.