Чёрные ангелы в белых одеждах

В этот февральский день 1988 года Вадим Андреевич ехал из типографии на своих стареньких «Жигулях» с кипами только что полученной и пахнущей краской газеты. Он сам развозил пачки по киоскам «Союзпечати», с которыми была договоренность. Таких киосков было в городе восемь. За последний месяц выросла подписка на «Русскую газету», приходилось самим рассылать по всей стране бандероли. Огромную помощь оказывали редакции энтузиасты, или, как они сами себя называли, «патриоты». Это были студенты, члены «Общества спасения Волги и Ладоги», из «Отечества» и других патриотических организаций. Когда на глазах нарастает наступление объединенных антирусских сил, то обязательно должны возникнуть и противодействующие им силы. И они возникали в Ленинграде, правда, их голос по сравнению с могучим трубным гласом газетно-журнальных мафиози был слаб пока и почти не слышен. Оно и понятно: у русофобов радио-телевидение, почти все газеты и журналы в Ленинграде, а у патриотов России всего-то два-три издания с крошечными тиражами, но все равно национальное самосознание русских людей медленно, но пробуждалось, тем более что наконец-то, беря пример с других республик, хотя и в самую последнюю очередь, заговорили о возрождении России и самосознания русского народа. Но тут все захваченные средства массовой информации, радио-телевидение были начеку, как говорится, стоило послышаться возмущенному нынешними порядками в городе голосу русского человека, как на него всей сворой набрасывались русофобы всех мастей и клеймили смельчака, как националиста, шовиниста, фашиста! Особенно это стало заметно в только что начавшейся выборной кампании. Так называемые демократы, разные «народные фронты» назойливо рекомендовали своих кандидатов в местные советы и Верховные, а для этого они и захватили средства массовой информации. Этот термин в последнее время стал приобретать небывалое значение. Любой политический деятель, если хотел быть на виду, должен был заручиться поддержкой этих могущественных средств, иначе у него ничего бы не получилось: печать, телевидение могли приподнять серость и некомпетентность на недосягаемую высоту, но могли и честного, талантливого политика превратить в ничто. Это все знали и заигрывали со средствами массовой информации, которые все более и более чувствовали себя в стране хозяевами положения. В этот сложный период своей жизни люди как никогда расхватывали газеты, не отрывались от телевизоров. Их можно было понять: десятилетия на них обрушивалась ложь, дезинформация, лакировка действительности, прославление бездарных серых вождей, лучшего в мире советского образа жизни, а тут вдруг все это теперь поносится, разоблачается, обличается… У любого голова пойдет кругом!

Несколько дней назад выпал снег, потом ударили морозы, и обычно мокрый, грязный в эту пору Ленинград выглядел бело-праздничным, на ветвях уличных деревьев искрилась мохнатая изморозь, крыши зданий были девственно белыми, тротуары весело блестели льдом. Теперь некому стало посыпать его песком и солью. Телекомментаторы и газеты сообщали о большом количестве пострадавших в гололед от падений пожилых людей. В Ленинграде в любую погоду на улицах было много людей разного возраста. Можно было подумать, что никто теперь не работает — все высыпали на улицы и с утра до вечера стоят в длиннющих очередях. По-видимому, так оно и было. Попробуй обвинить в прогулах многодетную мать, которая ушла с работы и стоит в очереди за молоком, сметаной, сыром, вареной колбасой. Поговаривали, что введут визитки и талоны на водку. Иногородние тоже заполонили город и вывозили все, что только можно было еще купить.

Вадим Андреевич с горечью думал, двигаясь в потоке машин по Литейному проспекту, что и рад бы написать в газете о чем-нибудь хорошем, положительном, но где оно хорошее, положительное? Сообщали, что во многих домах не топят и люди мерзнут, как в блокаду, во дворах переполнены мусором железные баки, которые не увозят на свалку; будто враз поголовно исчезли все дворники, никто не скалывает лед на тротуарах, потому и возрос травматизм на улицах, город грязный, замусоренный, куда-то подевались милиционеры, раньше бдительно следящие за правилами уличного движения, контролеры в общественном транспорте. Люди, особенно распустившаяся за последнее время молодежь, переходят улицы, где захочется, полно за рулем пьяных водителей, и хотя возросли штрафы, количество их не убавляется. Одна из лучших городских телепрограмм «600 секунд» — ее уже смотрела вся страна — каждый день сообщала о хулиганстве, насилиях, убийствах, пожарах в городе, критиковала местные и союзные власти, Смольный, но мало что изменилось, наоборот — с каждым днем становилось все хуже и хуже… Эйфория, вызванная перестройкой, начала медленно спадать, вся надежда была на выборы народных депутатов, мол, придут новые деловые люди и наведут наконец-то порядок. Ведь выдвигали кандидатами как раз тех людей, которые больше всех на митингах и по телевидению обличали, критиковали, ругали власти…