Черные бароны или мы служили при Чепичке

Ввиду того, что порочная Андула была отнюдь не красавица, из-за неё не возникало ни стычек, ни споров, ни драк. Интерес гражданских рабочих к ней ослабевал, поскольку удовольствия, которые она могла предложить, не могли компенсировать риск, которому они подвергались, как супруги и отцы приличных семейств. В этой ситуации Андула начала соблазнять солдат. Улыбалась сидящему на козлах Покорному, но тот думал лишь о Хеленке из Гостивар. Подмигивала Кефалину, поглядывала на священника Штетку, манила угонщика Цимля. Но успеха не добилась. Ценой больших усилий ей удалось соблазнить цыгана Котлара, купив ему перед этим десять сигарет. Слабоумный рядовой Сайнер поддался чарам бесплатно, и к тому же попросил её руки.

Казалось, Андула достигла максимума своих возможностей, и остальных солдат ей в свои сети греха не поймать. Но потом ей представился невиданный шанс. На сцене объявился неудовлетворённый и жаждущий сексуального опыта редактор Ясанек. Бесстыдные взгляды Андулы притягивали его, грубый пропитой голос звучал небесной арфой. Он алчно глядел на её большие, мешковатые груди, проступающие под грязным жёлтым свитером, и с нескрываемым интересом рассматривал малоаппетитный зад, который как будто не умещался в синих парусиновых штанах. Всё было ясно. Душан Ясанек возжаждал Андулу. А поскольку Андула жаждала кого угодно, все не могло закончиться нигде, кроме как в подвале. Первый любовный опыт Ясанек приобрёл в подвале будущей армейской кухни, в том месте, где позже должен был быть смонтирован огромный жироотделитель. А пока что там стояло только корыто с раствором, в которое Ясанек, плохо ориентирующийся в подвальном сумраке, вляпался левой ногой. Страстная Андула вытащила его из раствора, как мы вытаскиваем муху из супа, прижала к себе и с любовным воплем добившейся своего самки привалилась спиной к кирпичной перегородке. Перегородка натиска не выдержала, Андула провалилась в соседнее помещение, а Ясанек получил по голове несколькими слипшимися кирпичами. Грохот и болезненные вскрики привлекли начальника стройки.

Через несколько часов Ясанек стоял с перевязанной головой в кабинете командира роты. Оба лейтенанта смотрели на него с укором и отвращением.

— Ясанек, — горестно сказал замполит, — вы, будучи комсомольцем, вступили в половую связь! Это очень грустно! Можете мне это как-то объяснить?

Ясанек всхлипнул и завертел головой.

— Слушайте, — взял слово командир, — я вас засажу так, что почернеете! Потому что вы, Ясанек, вступили в половую связь когда? Вы вступили в половую связь в рабочее время! Вместо того, чтобы трудиться во благо нашего общества, вы эротически развлекались! И к тому же что? И к тому же нанесли ущерб социалистическому имуществу!

— А та гражданка, с которой вы были в подвале! — закричал Троник, — Это вообще не гражданка, это просто потаскуха! Как вы, со своим образованием и интеллигентностью, могли так низко пасть! Вам и в голову не пришло посмотреть на всё политически!

— И ещё у меня есть подозрение, — продолжал Гамачек, — что вас эта женщина что? Что вас эта женщина заразила!

Ясанек вспотел.

— Да, — твердил командир, — она вас заразила! Вы на меня смотрите, как коза в афишу, а между тем у вас что? А между тем у вас триппер! А может, даже и сифилис! Вы, Ясанек, чёрная овца первой роты! И раз вы такой сладострастный и похотливый, я вас отправлю куда? Я вас отправлю в больницу в Пльзень, чтобы вас как следует проверили! А здесь ваше перемещение будет ограничено! И помимо этого, я напишу куда? И помимо этого я напишу по месту вашей гражданской работы, и в народный совет по вашему месту проживания, чтобы все знали, с кем имеют дело!

Ясанек громко разревелся, жалкими словами взывая о милосердии.

— Такой хороший у вас кадровый профиль! — вздыхал замполит, — и такое творите! Если бы это совершил Вата или хотя бы этот священник, но вы, член комсомольского актива!

— Я больше не буду! — всхлипывал Ясанек, — Я не знал… я поступил опрометчиво…

— Да уж это вы более чем опрометчиво! — гремел Гамачек, — Рабочее место, Ясанек, это не бордель! Если все наши трудящиеся вели себя так, как вы, то можно было весь социализм что? Можно было бы весь социализм сворачивать!

— Я исправлюсь, товарищ лейтенант! — шептал преступник, — Я сделаю всё, что в моих силах!

— Как мы вам можем верить, Ясанек? — развёл руками Троник, — Как я уже говорил, у вас хорошая характеристика. Но соответствует ли эта характеристика правде? Отражает ли она в самом деле ваш характер? По опыту мы знаем, Ясанек, что сексуальная распущенность граничит с идеологической диверсией. Поэт сержант Павел Когоут написал, что кто предаст свою любовь, так же легко предаст и Родину! Можем ли мы ещё вам, как комсомольцу, вообще доверять? Скажите нам, Ясанек, можем?