Черные бароны или мы служили при Чепичке

— Только что скинул мастера в яму с извёсткой, — объявил он, — надо по этому поводу как следует выпить. Ещё по дороге встретил одного лейтенанта, он тоже ко мне прицепился. Врезал ему разок, да больше и не надо было. Положил его полумертвого в переулке. Я ни с кем нежничать не стану!

— Эх, ребята, — вздыхал мастер Пецка, — как же мне теперь отчитаться, чтобы вы хоть какие-нибудь деньги получили! Видит Бог, это только волшебнику под силу! А эти гражданские, те и ещё хуже, никакой морали. Я понимаю, ребята, сейчас зима, я всё понимаю, и бетонщики, сколько живу, зимой не работали, это уже новые времена нам принесли. Но что остаётся делать, надо подчиняться, мы ведь всего лишь маленькие люди.

— Эй, начальник, — отозвался Кунте, — нам очень обидно, что вы на нас жалуетесь.

— Да я не жалуюсь, — твердил Пецка, — Вы хотя бы себя не калечите, как этот вон Ясанек. Слава Богу, что он перешёл к Палату. Как он один раз упал в бетон вместе с тачкой, вытащили его в последнюю секунду. Смотреть на него было страшно. Или когда они разгружали кирпич. Ясанек тогда попал Вате кирпичом в живот, а другой уронил ему на палец. Вата так разозлился, схватил Ясанека за штаны и швырнул в Иордан, чудом он тогда не утонул.

— Это я помню, — вспомнил Цибуля, — Ясанек тогда из этого случая хотел раздуть кулацкий заговор против прогрессивных сил в армии.

— Вы ещё золотая бригада, — хвалил их мастер, — Ещё мне был по душе этот вот Мацек. Работяга он был и дело знал. Только вот как выпьет… говорю вам, этот парень добром не закончит.

Мастер Пецка и не подозревал, какую глубокую истину произнёс. Уже в ближайшее воскресенье рядовой Мацек отправился на танцульки в гостиницу»Иордан». Шёл он туда с наилучшими намерениями не ввязываться в конфликты и ни на кого не поднимать руку, в этом он даже присягнул друзьям. Но после нескольких кружек от его добропорядочности не осталось и следа. Первым, с кем он сцепился, был аккуратный гражданин средних лет. Одним точным ударом Мацек свалил его с ног, после чего его поднял и швырнул на соседний стол средь пива и английских бифштексов. Если бы не опрометчивое вмешательство персонала и посетителей, Мацек бы, по видимости, успокоился. Но когда он увидел, что на него идут несколько десятков человек, ничего не оставалось, кроме как разнести весь»Иордан», что он и сделал с присущим ему усердием. Потери в людях и имуществе были значительны.

В этот раз происшествие замять не удалось. Лейтенант Гамачек, вне себя от злости, был вынужден доложить о чрезвычайном происшествии, и Мацек предстал перед военным судом.

— Слушайте, обвиняемый, — обратился к Мацеку судья, — в характеристике написано, что вы занимаете правильную позицию по отношению к нашему народно–демократическому строю, и трудовая дисциплина у вас образцовая. Объясните мне, пожалуйста, зачем вы вообще дрались? Зачем вы напали на этого гражданина?

— Так он говорил, что девятнадцатый трамвай ходит в Смихов, — ответил Мацек, — а я вырос в Гостиварах, и уж, наверно, Прагу знаю! Я ему говорю: ты, деревня! Ты, небось, в Праге был ещё на сокольском слёте! Девятнадцатый ходит из Споржилова в Высочаны, олух! А он говорит — нет, ходит в Смихов к Анделу! Что мне с ним ещё оставалось делать?

Судья ни с того, ни с сего вдруг закашлялся в платок, и прошло некоторое время, прежде, чем он смог задать следующий вопрос.

Кефалин вновь стал членом комсомольского актива и ротным агитатором. Ясанек был председателем, кроме них в актив входили учитель Анпош, простой парень из восточной Словакии Ленчо и рецидивист Бобр.

Ленчо был единственным, кто попал в трудовую часть за переход государственной границы с Советским Союзом. Паренёк, живший у самой границы, пас коней, как ему было велено. Как-то раз он обнаружил, что пропала кобыла–двухлетка. Может быть, её напугал медведь, может, ей просто захотелось пробежаться по лесу, в общем — её и след простыл. Ленчо, опасаясь взбучки, отправился её искать, заблудился, а когда опять вышел к людям, это были советские пограничники. Его со всей тщательностью обыскали, допросили, и проверили, не шпион ли он, случаем. Через три дня он вернулся на родину, но люди уже начали шушукаться, мол, кто знает, что там на самом деле было. Если бы Ленчо и вправду был таким дурачком, каким кажется, то русские бы его там так долго не держали. В общем, Ленчо не повезло. Отец его выпорол кнутом за пропавшую кобылу, односельчане на него смотрели подозрительно, а вдобавок его призвали в Непомуки. Хотя он был трудолюбивым, старательным парнем, и на службе все были им довольны.