Черные боги, красные сны (Сборник)

Джирел хорошо помнила, как это было: крики, стоны, звон мечей, топот копыт... и вдруг что-то острое больно вонзилось ей в бок. Голова закружилась, глаза застлал туман, она уже ничего не видела и не слышала, только откуда-то издалека доносились приглушенные голоса. И вот она уже легко и умиротворенно парит над темными водами моря во время отлива, течение которого как бы тянет ее за собой, голоса слабеют, становятся все тише, и боль уходит вслед за ними куда-то вдаль и наконец растворяется в дымке и исчезает.

Потом она видит свет. Она не совсем понимает, что происходит. Отлив уносит воды в море, манит ее за собой, обещая покой, и ей хочется этого покоя, очень хочется. Но свет удерживает ее. Она начинает сопротивляться и наконец открывает глаза. Веки подчиняются ей неохотно, будто уже отвыкли повиноваться ее воле. Сквозь густые ресницы она видит, что лежит неподвижно и спокойно наблюдает, как жизнь втекает обратно в тело, которое она уже почти покинула.

Этот свет — кольцо пляшущих в темноте золотистых языков пламени. Сначала она видит только это огненное кольцо. Но постепенно она понимает, что тело ее, находившееся на волосок от смерти, неохотно возвращается к жизни. Рассудок проясняется, и она смотрит перед собой и глазам своим не верит: она удивлена, она потрясена тем, что видит.

Перед ней гигантский трон, на нем сидит огромное изваяние; все сотворено из черного блестящего материала. Изваяние на троне — широкоплечий, громадный мужчина в величественной позе, во много раз больше, чем в натуральную величину. Выражение его бородатого лица жесткое, властное, даже свирепое и при этом величественное и надменное... наверно, так должен был выглядеть Люцифер. Высокомерный взгляд его устремлен куда-то в пустоту. Вокруг головы полыхает пламя. Джирел смотрит и глазам своим не верит. Где она? Как она здесь оказалась? Что все это значит? Жмурясь, она глядит на пылающую корону вокруг громадной головы идола и видит, как огненные языки пламени отбрасывают причудливые яркие тени на величественное лицо.

Джирел вдруг поняла, что она уже находится в сидячем положении, но это ее нисколько не удивило. Ей ведь не было известно, насколько серьезно она была ранена, поэтому ей не показалось странным, что двигаться ей совсем не больно, а рана от копья совсем зажила, будто ее и не было под замшевой туникой. Откуда ей было знать, что стальной наконечник копья глубоко вошел ей в тело вместе с большим куском туники и служанки не осмелились вынуть ткань, опасаясь, что рана откроется и их госпожа умрет прежде, чем получит отпущение грехов. Она просто видела, что сидит в одной тунике, ее босые ноги покоятся на шкуре, а мягкие подушки подпирают ей спину. Все это казалось ей столь странным, столь необъяснимым, что она даже не стала пытаться понять.

Итак, она сидела на низком, широком диване черного цвета, и меховая шкура, в густом ворсе которой нежились ее ступни, тоже была черного цвета и такой огромной, что только во сне увидишь столь огромного зверя, из шкуры которого можно сделать такой большой ковер.

Пол помещения, где стояло громадное изваяние с огненной короной на голове, также был черного цвета. Кроме нее и загадочного изваяния, в этой огромной, тускло освещенной комнате больше никого не было. Отсветы языков пламени зловеще плясали на сверкающем полу. Джирел подняла голову и в замешательстве посмотрела вверх: потолка не было и в помине. Стены поднимались ввысь, резко обрываясь неровными зубцами, а над ними темнело небо, усеянное тусклыми звездами.

Тут внимание ее привлекло странное сияние перед изваянием. Словно мельчайшие пылинки плясали в солнечном луче, с той только разницей, что пылинки эти ослепительно сверкали, переливаясь всеми цветами радуги. В странном танце они кружились и роились перед взором ошеломленной Джирел, постепенно складываясь в какую-то фигуру, мерцающую в свете пламени над головой идола. Это была фигура высокого темнолицего мужчины с мощными плечами. Очертания его буквально на глазах принимали всю большую плотность и материальность, и наконец разноцветное сияние исчезло и мужчина предстал перед ней в полный рост. Он стоял, широко расставив ноги, уперев огромные кулаки в бедра, и мрачно улыбался, глядя на оцепеневшую от изумления Джирел.

Джирел казалось, что он — это и есть восседающий на троне идол, только не из черного камня, а из плоти и крови и в натуральную величину. В остальном — никакой разницы. То же жесткое, надменное лицо, освещенное зловещей улыбкой. Те же черные глаза сверкают огненно-красными искрами из-под нахмуренных черных бровей, и невозможно выдержать их взгляда. Короткая черная бородка лишь подчеркивает твердость его подбородка, и улыбка на этом фоне кажется ослепительной.

Джирел вышла наконец из состояния изумленного оцепенения, шумно вздохнула и резко выпрямила спину, не сводя с него глаз. Незнакомец с вожделением окинул ее стройное, гибкое тело. Красные искорки затрепетали в глубине его глаз, улыбка стала еще шире.