Черные боги, красные сны (Сборник)

Она сама не знала, произнесла ли она это имя вслух, но Аларик, словно кошка в мышь, так и вцепился в это нечаянно сорвавшееся с языка слово.

— Эндред? Это был Эндред?

Джирел, сделав невероятное усилие над собой, отчаянно сжала зубы, чтобы унять их стук и взять себя в руки.

— Эндред? Да ведь он уже двести лет как умер!

— Он никогда не умрет, пока...— вступил было один из юнцов с порочным лицом, но Аларик гневно повернулся к нему, хотя, как ни странно, голос его сохранял почтительную вежливость.

— Молчите!.. Погодите-ка... леди Джирел, вы спрашивали, правдивы ли легенды о Хеллсгарде. Теперь я могу сказать вам, что в истории Эндреда все правда, от первого до последнего слова. И мы знаем, что он все еще ходит по этим залам, где спрятано его сокровище, и мы... мы...— Он помедлил, колеблясь, словно прикидывал, стоит ли продолжать,— Мы считаем,— наконец продолжил он, взяв себя в руки,— что есть только один способ найти это сокровище. Только призрак Эндреда может привести нас к нему. А призрак Эндреда до сих пор был... неуловим, по крайней мере до этого момента.

И снова она могла поклясться, что, начиная говорить, он и сам не знал, чем закончит,— во всяком случае, он вовсе не намеревался закончить именно этим. И она еще более уверилась в своей догадке, когда по группе его приближенных, окруживших ее тесным кольцом, как рябь по воде, пробежала легкая волна оживления. Словно они забавлялись тем, что она не поняла, да и не могла понять, тонкой шутки, которую только что услышала. Это читалось в каждом лице, каждом взгляде: широко раскрытые глаза женщин со впалыми щеками вспыхнули, засверкали, лица мужчин слегка передернулись,— они, казалось, едва сдерживались, чтобы не рассмеяться. И вдруг она почувствовала, что больше не в силах выносить и эту неестественность и таинственность, и это странное, почти неуловимое и вместе с тем таящее неизвестную опасность оживление без видимой причины.

Тем более что она была потрясена случившимся, и потрясена гораздо больше, чем ей самой хотелось признать. Ей не понадобилось больших усилий, чтобы симулировать слабость,— она отвернулась к огню, не в силах больше видеть эти ужасные лица, ей очень хотелось, чтобы они вообще куда-нибудь убрались, даже если это означало для нее полное одиночество в населенном призраками полумраке.

— Позвольте мне немного прийти в себя. Я хочу отдохнуть... у огня,— сказала она,— Может быть... он больше не вернется.

— Но он должен вернуться! — хором воскликнули они, и на лицах всех без исключения сияла уверенность. Даже собаки протиснулись вперед между ног обступивших Джирел людей и будто понимали, о чем идет речь, ибо перебегали мутными, возбужденными глазами от лица к лицу. Но тут заговорил Аларик, и все обернулись к нему.

— Вот уже много ночей мы тщетно ждали, что сила по имени Эндред даст нам о себе знать. И только с вашим приходом он явился в этом вихре, который... который... необходим, если мы хотим найти сокровище.

И снова при этом слове Джирел почувствовала, как все та же рябь радостного оживления прошла по стоящим вокруг нее людям. Ровным, невозмутимым голосом Аларик продолжил:

— Нам удивительно повезло, мы нашли человека, обладающего даром вызывать дух Эндреда. Я думаю, вы обладаете той врожденной свирепостью и отвагой, которую ищет и которую чувствует Эндред. Мы должны еще раз вызвать его из мрака — и для этого нам надо воспользоваться вашей силой.

Джирел недоверчиво оглядела стоящих вокруг.

— Вы хотите... и вы не боитесь вызвать... это... еще раз?

И в широко открытых ей навстречу глазах засверкало пламя, и это пламя не имело ничего общего с отраженным пламенем камина.

— Нет, не боимся, именно это мы и собираемся сделать,— пробормотал мальчишка с лицом негодяя, который стоял к ней ближе всех.— И мы не станем долго ждать...

— Но боже милостивый! — воскликнула Джирел.— Вы же сами говорите, якобы все эти легенды не лгут! А ведь в них говорится, что дух Эндреда поражает всякого, кто переступает порог Хеллсгарда. С чего это вы взяли, будто только я могу вызвать его? Вы хотите все погибнуть здесь ужасной смертью? А я не хочу! Я не вынесу этого еще раз — можете убить меня, но с меня хватит. Я сыта по горло поцелуями Эндреда!

На мгновение наступила тишина, все замолчали. Никто не хотел смотреть ей в глаза: встретившись с ней взглядом, они тут же отворачивались. Наконец Аларик сказал:

— Эндред гневается только на чужаков, явившихся в Хеллсгард, а не на своих родичей, их домочадцев и слуг. Более того, все легенды, о которых вы говорите,— легенды старые, в них рассказывается про незваных гостей, явившихся в этот замок очень давно. А с течением лет духи умерших насильственной смертью уходят все дальше и дальше от того места, где их настигла смерть. Эндред погиб очень давно, и он навещает Хеллсгардский замок все реже и с годами становится все менее мстителен. Мы много раз пытались заставить его вернуться — но удалось это только вам. Нет, госпожа моя, вам придется потерпеть, вы просто обязаны еще раз попробовать на себе, что такое насилие со стороны Эндреда, иначе...