Черные дыры российской истории

После воцарения Михаила дела на Руси снова пошли вкривь и вкось. Многие города были сожжены дотла, Москва лежала наполовину в развалинах, а две трети крестьянских хозяйств находились при последнем издыхании. Королевич Владислав, которому во времена Семибоярщины успели присягнуть многие русские города, воспользовавшись разрухой и народным недовольством, открывает военные действия. В 1617 году его войска захватывают Дорогобуж и Вязьму, а в конце 1618 года он уже стоит у Арбатских ворот Москвы. Тяжелые бои сопровождаются большими потерями с обеих сторон. В декабре 1618 года, в трех верстах от Троице-Сергиева монастыря, в селе Деулино, наконец заключается перемирие сроком на 14 лет и 6 месяцев. Через год в Россию возвращается Филарет и вплоть до своей смерти (в 1633 году) фактически управляет страной от имени «великого государя». Но это уже совсем другая история.

Полтора Ивана

На этот раз речь пойдет не о венценосных московских Иванах, угнездившихся в кремлевских палатах, а о людях попроще — первопечатнике Иване Федорове (ок. 1510–1583) и крестьянине Костромского уезда Иване Сусанине (?–1613). Эти имена хорошо известны любому выпускнику средней школы. Первый Иван создал отечественное книгопечатание, а второй прославился тем, что завел польский военный отряд в непроходимую чащобу и таким образом спас ценой собственной жизни затворившегося в Костроме Михаила Федоровича Романова. Иной читатель наверняка спросит: а почему глава называется так странно? Что это за легкомысленные упражнения с дробями, когда разговор идет о двух национальных героях земли Русской? Спешим сие недоумение рассеять. Дело в том, что погубитель поляков Иван Сусанин — это своего рода подпоручик Киже, бумажный персонаж, фигура, лица не имеющая, что мы и постараемся доказать. Но начать придется все-таки с Ивана Федорова, потому как он на полвека старше своего костромского тезки.

«Мы все учились понемногу чему-нибудь и как-нибудь», — сказал в свое время наш великий поэт. К этим золотым словам можно добавить, что нас еще вполне определенным образом учили. Многие ли знают, что первопечатника Ивана Федорова в Москве откровенно травили, и он был вынужден бежать в Литву, спасая свою жизнь? На чужбине он проработал много лет и умер во Львове в 1583 году.

Но сначала — несколько слов об истории книгопечатания. Назвать Ивана Федорова первопечатником могли только в Московии, поскольку к тому времени, когда он выпустил свою первую печатную книгу, книгопечатанию исполнилось чуть больше ста лет. Как известно, в середине XV века Иоганн Гутенберг из Майнца изобрел типографский способ набора книг подвижными литерами, причем шрифты уже отливались массами из сплава свинца, олова и сурьмы. В 1455 году Гутенберг выпустил первую печатную Библию. Еще в XIV веке в Европе научились делать дешевую бумагу из растительных волокон, которая быстро вытеснила хотя и более прочный, но очень дорогой пергамент. Типографское дело развивалось стремительно. В 1465 году печатные книги появляются в Италии, в 1468 — в Чехии и Швейцарии, в 1469 — в Голландии, в 1470 — во Франции, в 1473 — в Польше и Венгрии, в 1474 — в Испании и Бельгии, в 1477 — в Англии. На протяжении XV века в Европе открылось не менее 1100 типографий, причем только в Венеции около 150. Разумеется, это была печать латинским шрифтом, но и русское книгопечатание возникло задолго до Федорова. По некоторым данным, первые книги, отпечатанные кириллическими литерами, появились в Кракове в 1491 году. А в самом начале XVI столетия книгопечатанием на русском и церковно-славянском языках вплотную занялся сын полоцкого купца Франциск Скорина (до 1490 — не позднее 1551), личность чрезвычайно любопытная. В 1504 году он получил степень бакалавра философии в Краковском университете, а в 1512 году в Падуанском университете (Италия) сдал экзамены на степень доктора медицины. Энциклопедический словарь сообщает, что в 1517–1519 годах Скорина выпустил в Праге «Псалтирь» и 20 отдельных книг Библии на славянском языке. В начале 20-х годов XVI века он перебрался в Вильно, где основал типографию и издал на церковно-славянском языке «Апостол» и еще несколько книг. Как пишет красноярский историк Андрей Буровский, своей задачей Скорина видел просвещение всего народа — «своей братии Руси».