Черные флаги

Ялик ткнулся в пристань, Ян тут же выпрыгнул на почерневшие бревна и торопливо зашагал вперед под зеленым покровом ветвей, листьев и лиан, но на другом его конце вдруг стал, как вкопанный. В десяти шагах перед ним, поперек тропинки, ведущей к форту, сооруженному Броером Ворстом, лежали разложившиеся останки какого-то негра. Ужасная вонь стояла вокруг, рой огромных синих мух гудел над трупом.

Холодный пот покрыл лоб Мартена.

Что тут произошло?

Задержав дыхание, он шагнул вперед, перешагнул останки и побежал, подгоняемый худшими предчувствиями. Вскоре ему пришлось остановиться: глубокие рытвины от пушечных ядер и сваленные огнем деревья преграждали дорогу. Миновав их, продрался через чащу и по изрытому валу шанца взобрался наверх.

Обломки высокого палисада торчали вокруг разрушенных укреплений, разбитые орудия лежали, погребенные землей, из которой уже пробилась буйная растительность. Трупы чернокожих пушкарей, изъеденные крысами и муравьями, валялись вокруг, белея высохшими ребрами и черепами.

Внезапное хлопание крыльев обратило его внимание. Посреди остывших пепелищ поселка, лежавших неподалеку от форта, взвились несколько стервятников с черно-белыми крыльями и красными шеями. Ян взглянул туда. Посреди площади, которую когда-то с трех сторон окружали деревянные дома, торчали три столба, врытых в землю, и с них свисали три скелета. Лохмотья, представлявшие остатки европейской одежды, указывали, что это были белые моряки, которых Мартен оставил в помощь Хагстоуну. Те явно погибли здесь после жестоких пыток. Но кто убил их? Как это случилось?

Мартен миновал место казни и пошел дальше. Тропинка, уже заросшая молодыми побегами и кустами, едва заметная в чаще, привела его на берег ниже пристани, где когда-то стояли хижины индейских рыбаков. От тех не осталось даже следа: обугленные стены рассыпались, а пепел смыли дожди. Высокая трава, папоротники и вьюнки наступали со всех сторон и вновь захватили почву, отнятую у них людьми. Ни единой пироги не было видно у берега. Остались только рваные, изодранные сети, разметанные ветром и занесенные в чащу.

Мартен вернулся. Холодный обруч ужаса, сдавивший его сердце и мозг, казалось, ослабел. Мозг теперь лихорадочно работал, мысли летели наперегонки.

Судя по следам ядер и по направлении, в котором рухнули поверженные деревья, нападение произошло со стороны моря. И совершить его могли только испанцы. Наверно, захватили местных рыбаков и пытками добились от них сведений о расположении укреплений над лагуной. Значит что-то прослышали про убежище “Зефира”. Слухи о Пристани беглецов давно кружили по Мексиканскому заливу, индейцы и негры, бежавшие с испанских плантаций, находили дорогу в Амаху; почему же не могли найти её испанцы?

Вошли ли их корабли в лагуну?

Мартен в этом сомневался, хотя, конечно, под руководством людей, хорошо знающих расположение мелей, можно было попытаться провести тяжелые каравеллы даже вверх по реке. Так или иначе, после артиллерийского обстрела нападавшие наверняка высадили сильный десант, который расправился с оставшимися в живых защитниками форта и перебил или захватил местных жителей, если тем не удалось сбежать вглубь джунглей.

А Хагстоун? Был он тут или в Нагуа? Погиб или ещё жив?

Задав себе этот вопрос, Мартен задумался. Он не заметил тел других белых кроме трех несчастных у столбов посреди площади. Притерпевшись к ужасному зрелищу и удушающему зловонию, Ян решился взглянуть на жертвы вблизи. Их тела, или точнее кости и иссохшие сухожилия, ещё удерживавшие оголенные кости в суставах, были неузнаваемы. Лишь на черепах сохранились остатки черных волос, а у Хагстоуна волосы были каштановыми.

“ — Это ничего не доказывает, — подумал Мартен. — Его могли забрать с собой. Могли заставить показать дорогу в Нагуа.”

Мысль эта жгла его огнем. Ян не хотел, не мог поверить в столь ужасную возможность. Это было бы хуже всего, слишком непереносимо и жестоко…

“ — Нет, Хагстоун не трус, — продолжил он мысль, — если даже каким-то образом его захватили живым, он должен был знать, что никакой ценой не избежал бы судьбы тех, кого замучили здесь насмерть. Скорее завел бы их корабли на мель, чем провел туда. Закупорил бы реку — это ясно! Ему нечего было терять!”

Эти рассуждения несколько его успокоили, но всех опасений не развеяли.

“ — Нужно попасть туда как можно скорее,» — подумал он.

Уже собрался возвращаться, когда его внимание привлекла небольшая дощечка, криво прибитая над головой скелета, свисавшего на среднем столбе. Там была какая-то надпись, хотя дожди её почти смыли. Мартен сорвал её и попытался прочитать поблекшие письмена. Напрасно; только в правом углу внизу осталось несколько не совсем стертых литер.

“ — …анта…рия, — с трудом расшифровал он. — …ско де…мирес.”

— Бласко де Рамирес, — вскричал он. — Значит он сюда все-таки добрался!..

ГЛАВА XVIII