Черные флаги. Ближний Восток на рубеже тысячелетий

После тюремной амнистии 1999 года их с Заркави пути разошлись, Макдиси осел в Иордании. Он провел немало времени в пенитенциарных центрах Мухабарата, однако продолжал выражать свои взгляды на злободневные темы в открытых письмах и интернет-постах. Некоторые исламисты задавались вопросом, насколько Макдиси высказывает собственное мнение, а не пишет под диктовку Мухабарата. Но как минимум в одном пункте Макдиси был последователен — как в своих писаниях, так и в частных беседах с журналистами и друзьями: убийство простых мусульман, религиозных ли паломников или суннитских летчиков, катапультировавшихся во время боя, противно исламу.

После пленения аль-Касасбе Макдиси предложил свои услуги в качестве посредника, ища способ осуществить обмен летчика на Саиду ар-Ришави, террористку-смертницу, которой не повезло погибнуть, и приговоренную к смертной казни заключенную. Где-то в начале 2015 года он обменивался сообщениями с неким человеком, предположительно с Абу Мухаммадом аль-Аднани, личным пресс-секретарем Багдади.

“Я сейчас сосредоточен на заключении сделки, представляющей для вас законный интерес”, — писал Макдиси Аднани в одном из писем, циркулировавших потом в соцсетях. Если ИГИЛ* отпустит летчика, говорил Макдиси, они спасут жизнь своей “сестры во джихаде”, и группа сможет избежать дальнейшего падения своей репутации в глазах арабов.

Ответом ИГИЛ* стало опубликование записи с казнью пилота, произведенной на целый месяц раньше. Макдиси был в ярости.

“Они лгали мне, они приносили торжественные клятвы, — говорил он иорданскому телеканалу “Ройя ТВ”. — Потом мне стало ясно, что к тому времени они уже убили пилота”.

Наступил окончательный разрыв. В том же интервью Макдиси от души поносил движение, которое помогал создать. Упоминая своего бывшего ученика Заркави, он осудил искажение закона, с которого началась эта “традиция бойни”.

“Они не признают иных завоеваний и побед, кроме резни и убийств, — говорил он. — Они режут своих врагов, демонстрируют результаты своих деяний на телеэкранах, и люди в ужасе говорят: неужели это и есть ислам? И нам приходится защищать ислам, объяснять, что это — не ислам”.

Макдиси произносил эти слова у себя дома, в Аммане; иорданское правительство выпустило его из тюрьмы за несколько месяцев до интервью, что явилось частью негласного перемирия между монархией и клерикалом, некогда ратовавшим за свержение режима. 4 февраля 2015 года, в день, когда в тюрьме Свака казнили Ришави, иорданский государственный прокурор официально снял с Макдиси все обвинения. В первый раз со времени своей отсидки в одной тюрьме с Заркави больше двадцати лет назад Макдиси был чист перед монархией.

Выдающиеся мусульманские духовные лица и богословы и раньше осуждали террористические акты, включая атаки на Нью-Йорк и Вашингтон 11 сентября 2001 года. Но на этот раз критика была высказана до конца. На уровне высших политических и религиозных институтов арабского мира было объявлено, что отныне простого осуждения недостаточно.

Первого января 2015 года, через неделю после захвата иорданского летчика, египетский президент Абдель Фаттах ас-Сиси появился перед собранием высших духовных лиц — представителей суннитской ветви ислама, чтобы призвать к исламской реформации — “революции”, которая отречется от фундаменталистов и радикалов, извративших главное послание древней религии. Уровень насилия, творимого группами вроде “Аль-Каиды”* и ИГИЛ*, лишь один из симптомов масштабного кризиса, с которым мусульмане должны разобраться сами, сказал он.

“Мы должны долго и пристально изучать положение, в котором оказались, — говорил ас-Сиси собравшимся в каирском университете Аль-Азхар, более тысячи лет бывшем интеллектуальным центром суннитского ислама и институтом, где устанавливались стандарты для основной массы мусульман в вопросах богословия и религиозной практики. — Нельзя допустить, чтобы священные для нас идеи сделали весь наш народ источником тревог, опасности, убийств и разрушения по всему миру”.

Проблема, по словам ас-Сиси, заключалась не в исламском мировоззрении самом по себе, а в “идеологии — корпусе идей и текстов, которые мы возвеличивали на протяжении веков. В конце концов нам стало трудно усомниться в них”.

Весь зал аплодировал президенту, когда тот напрямую обратился к духовному лидеру университета — великому имаму Аль-Азхара, Ахмеду эль-Тайебу, призвав его “совершить переворот в нашей религии”.

“Вы несете ответственность перед Аллахом, — напомнил ас-Сиси. — Весь мир ждет ваших слов. Исламский народ разобщен, уничтожен и направляется к своей гибели. Мы сами ведем его к гибели”.

Через несколько недель после того, как ИГИЛ* обнародовала ролик с казнью летчика, великий имам провозгласил один из самых жестких для влиятельного духовного лица приговоров. ИГИЛ* — это не просто не ислам, заявил он; они “слуги сатаны”. Позже Аль-Азхар сам сурово обошелся с экстремистски настроенными духовными лицами, удалив имамов, не осуждающих насилие.