Черные камни Дайры

В общем, к тому моменту, когда вдруг прозвучал сигнал к отступлению, они уже были давними боевыми друзьями. Кузнец все никак не хотел отходить. Преследуя обезоруженного ударом дубины наемника из Клана Алчности, он выскочил на опушку леса прямо под копыта огромному рыцарскому коню. Короткий удар рогом, и Маскардел с распоротым боком отлетел в сторону.

Рыцарь, не оглядываясь, поскакал дальше. Зато к кузнецу подбежал кривоногий кочевник, присел над ним и стал доставать из-за пояса нож. С отчаянным криком Сермангир рванулся к нему и опустил свой меч куда-то между меховой шапкой и воротником халата степняка.

Багровая струя хлынула из перерубленной шеи, заливая и без того истекающего кровью кузнеца. Голова убитого откатилась в сторону, широко открытые глаза с упреком смотрели на обидчика. Внезапно юноша понял, что едва стоит на ногах, деревья вокруг потеряли четкость очертаний и, все ускоряясь, побежали по кругу. Внутренности его сжались в комок и тоже приняли участие во всеобщем вращении.

Короче говоря, Сермангира вырвало. Собрав последние силы, он оттащил своего друга к стволу поваленного плакальщика, сел рядом и разрыдался. Что теперь делать ему, окруженному врагами вместе с раненым товарищем и, как оказалось, совершенно не умеющему воевать мальчишке?

ТУРВИН

Атака степняков захлебнулась, как и все предыдущие. Не пожелавших повернуть назад загнали в лес, где падающие с разных сторон деревья, замаскированные ямы и непонятно откуда летящие стрелы быстро завершили дело.

Турвину удалось вырваться. Он заранее угадывал места засад и легко избегал ловушек.

Отпрыск древнего рыцарского рода в свое время получил неплохое как военное, так и магическое образование. Заклятие защитного кольца и надежные доспехи позволяли не обращать внимания на попытки лучников доставить ему неприятности.

Турвин рыскал вдоль опушки леса, выискивая достойного противника для рыцарского поединка. Двоих или троих оказавшихся у него на дороге ополченцев, неосторожных и неумелых, молодой рыцарь зарубил, можно сказать, с сожалением. В таком бою славы не добудешь. С другой стороны, пару раз даже пришлось отступить, чтобы не оказаться в гордом, но бесполезном и глупом одиночестве. Воин Клана Высокомерия не был трусом, но и мертвым героем становиться не спешил.

Наконец он увидел то, что искал. Богатырь в красной рубахе, лишенный каких-либо доспехов, одним боевым топором уверенно расправлялся с тремя тяжеловооруженными легионерами. Причем, похоже, без помощи волшебства.

Ну что же, пусть это будет честный поединок. Он тоже станет полагаться только на мощь своего меча. Молодой рыцарь слез с коня, подождал, пока противник расправится с последней жертвой, и крикнул:

— Вызываю тебя на бой, воин!

Тот помедлил секунду, потом усмехнулся и прохрипел:

— Что ж, давай подходи.

Рыцарь поднял меч и нанес первый удар. Конечно, он не снял доспехи, да и не смог бы этого сделать, но в остальном они были в равных условиях.

Вскоре Турвин понял, что не ошибся в выборе. Противник был ловок, силен, ну, может быть, слегка бесхитростен. Порой он слишком откровенно пытался выбить у Турвина меч. Только позднее, вспоминая об этом поединке, Турвин догадался, что его соперник просто был слишком утомлен долгим и ожесточенным сражением, а потому и старался закончить поединок как можно быстрее. Но тогда молодой рыцарь ни о чем не подозревал и наслаждался схваткой, в которой он постепенно начал теснить своего противника.

Жаль, что отец не может видеть его сейчас! Он уже дважды пробивал защиту врага изящными обманными ударами и готовил решающую атаку, когда поединок вдруг прервался. Из леса выскочил степняк и с десяти шагов пустил стрелу в спину воину в красной рубашке. Выстрел оказался смертельным. Дикарь подскочил к поверженному гиганту, присел на корточки и стал рассматривать драгоценный перстень с диковинным черным самоцветом на левой руке убитого. Затем потянулся острым кривым ножом к пальцу с явным намерением отрезать его вместе с приглянувшейся ему вещью.

Позже Турвин признал, что уже слышал о пристрастии степняков к такого рода трофеям. Каким бы отвратительным ни казалось это со стороны, с точки зрения кочевника, он не делал ничего противозаконного. Впрочем, по словам Турвина, даже если бы он помнил в тот момент о странных обычаях Клана Жестокости, все равно поступил бы так же.