Черные карты для белой дамы

— Вовчик! — Гоша выпрямился. — Вовчик! Значит так, Огурец. Быстро малого в больницу, ты поедешь с ним, — он ткнул пальцем в сторону парня, державшего голову Сашки, — оттуда мне звякнете, что и как.

Сашу легко подхватили, уложили на заднем сидении. Машина сорвалась с места. Гоша повернулся к стоящему молча парню.

— Ты, Толик, быстро подними всех наших, и чтобы они мне через полчаса были здесь. Мы сегодня оцепим гостишку и потрясем кое-кого.

— Думаешь, стоит?

— Я давно зуб имею на эту гостишку. Так. На каждый этаж по пять человек. Входим разом и не пропускаем ни одного номера, ни одной каморки. Ясно? — Парень кивнул. — Звони, я жду всех в холле. — Гоша бегом вбежал по каменной лестнице, между высоких кустов, с которой несколько минут назад скатился Сашка. Он по дорожке сократил путь, подошел к гостинице, читая номера машин, припаркованных возле нее. Из местных всего одна.

Он вошел в большой холл. Администратор посмотрела на него, узнав, заулыбалась. Гоша прилег на стойку.

— Иришка, кого ты перед собой видишь? — и в сторону девушки полетела стодолларовая банкнота.

— Где? — удивленно произнесла она, — что это я сама с собой говорить стала? — Спрятав деньги, она опустила голову.

— Ты прелесть. И сегодня будет твой звездный час, я оплачу твое лечение у самого Федорова, — засмеялся Гоша, отходя от стойки. Он начал волноваться, ходил из угла в угол. Вскоре показалась первая машина, из нее вышли пятеро, направляясь в холл. Гоша встретил их в дверях.

— Все заходим не через парадный вход. Через служебный. И машины паркуем там же. — Они вышли на улицу. Подъехало еще несколько машин.

— Кого ищем? — послышались вопросы.

— Ищем пацана, Данила. — Гоша окинул всех злым взглядом. Собравшиеся непонимающе переглянулись, стоило ли из-за пацана поднимать шум?

— Сын он мой! Ясно?

Теперь всем стало ясно. Стоило. Договорившись, кто на какой этаж идет и рассчитав все по времени, они начали подниматься по служебным лестницам. Некоторые поднимались на грузовых лифтах. Гоша взглянул на часы, входя в холл, Ирина только скользнула по нему взглядом. Он решил через пять минут занять лифт и ездить по этажам, узнавая, что там.

Глава 23

Группа из пяти человек вступила на цветной ковер седьмого этажа. Их встретила удивленная дежурная.

— Вы куда?

— К тебе, — сказал один из них, садясь на диван и сажая ее рядом. — Поговорим. На этаже ребенка нет? — Она покачала головой. — Знаешь, светловолосый такой, лет двенадцати и красивый, — дежурная вновь покачала головой. — Начинай, ребята, — скомандовал сидевший, — а ты тихо сиди, мы за пять минут твой этаж обежим. — Он снял с доски ключи от номеров, и они быстро рассыпались по этажу. Из двух номеров недовольно выглянули женщины, но увидев, кто стоит на пороге, быстро захлопнули двери. Одну дверь открыл маленький, толстенький мужичок, он пропустил в комнату двоих, одетых во все черное, ребят. Они быстро обежали номер и выскочили, ничего не сказав ошеломленному отдыхающему.

Они сидели за столом, включив телевизор. На обоих, кроме белоснежных трусов, ничего не было. Тихо переговаривались, потягивая пиво.

— С характером пацан. Ну, ничего! Обломаем. Ты ему в аэропорту дозу побольше ширни, чтобы не дергался. — Говоривший сделал глоток. — Красивый, подлец! — Он дотронулся до глаза холодной банкой. — Сколько он за него запросил?

В дверь постучали. Оба переглянулись. Данил лежал на кровати голый с раздвинутыми ногами и привязанными к ножкам руками.

— Быстро! На балкон его! И накрой чем-нибудь, да простынь в крови, убери! Закинь хоть под кровать. — Данила перекинули через плечо, отнесли на балкон, положили на кровать, сверху накрыли одеялом. Задернули шторы. Придирчиво окинув номер взглядом, говоривший пошел открывать дверь, ее уже вышибали.

— В чем дело? — застегивая молнию на брюках, спросил недовольным тоном, и тут же был прижат к стене ворвавшимися в комнату.

— Закрой пасть! — услышал он над самым ухом. По комнате пробежали, оглядывая все шкафы, из-под кровати достали окровавленную простынь. Сидевший возле стола мужичонка заерзал на месте, жалобно заскулил, посмотрев в сверкающие ненавистью глаза пришедшего. Парень показал в оскале крепкие зубы. Он подскочил к окну, резко дернув шторы в разные стороны и замер с открытым ртом, с криком, готовым вырваться у него из груди. В номере все застыли, затаив дыхание, точно боясь, что выдох может сдуть ребенка. На перилах балкона стоял обнаженный мальчик, на его ноге запеклась тонкая струйка крови, четко вырисовываясь в вечернем небе, где уже блестела ранняя звезда. Он какое-то время балансировал, подняв лицо в небо, смотрел на звезду, затем, раскинув руки, он качнулся и сорвался вниз, крикнув в последний раз. Как раненая птица падал он сверху.

Удар пришелся хозяину в живот тяжелым ботинком. Он, хрюкнув, сломался пополам, отлетел к кровати, второй удар в челюсть все тем же ботинком. Стоявший возле двери попытался бежать, но его сразу схватили несколько человек, сбив его с ног, он тут же получил удар в пах. Схватившись за ушибленное место, он повалился на бок, прижимая коленки к голове.