Черные хирурги

Панарин уселся на облезлый табурет и развернул записку под пыльной лампочкой, тускло созерцавшей все это убожество с потолка. Насчет записки Гуров не волновался. Она была настоящей, написанной рукой самого Паши Гнутого, только два года назад. Бумажка прошла длинный путь из зоны, где отбывал свой срок Паша, и осела в одной из папок оперативной разработки, а предназначалась совсем другому человеку в Москве. Главное, что была она написана в характерной манере Гнутого и его почерком. Присутствовали там наверняка хорошо знакомые окружению Гнутого длинные горизонтальные росчерки над заглавными П и Г. И сам мелкий скачущий почерк почти без пробелов между словами тоже был запоминающимся. Текст был без обращения и подписи, что объяснимо, коль скоро он передавался с оказиями с зоны, но смысл был весьма конкретным – просьба помочь подателю сего.

Гуров без приглашения уселся на второй табурет и легкомысленно положил локоть на край стола. В панике он понял, что клеенка на столе жирная и липкая и часть вони в помещении источалась именно ею. Медленно, скрывая брезгливость, Гуров убрал руку со стола.

– Ты сам-то где чалился? – спросил Панарин, глядя исподлобья на гостя.

От Гурова не укрылся быстрый взгляд на его руки. Руки Гурова были чистыми, без наколок. Собственно, сыщик и не собирался разыгрывать из себя уголовника. В определенной мере он владел воровским жаргоном, имел представление о нравах и порядках в зоне, но не настолько, чтобы убедительно сыграть такую сложную роль. Опытные «сидельцы» раскусили бы его в два счета. Легенду Гуров придумал себе гораздо проще. И не проверяемую. А в уголовной среде не принято было интересоваться планами на будущее. Тем более что человек был явно в бегах.

– Бог пока миловал, – усмехнулся в ответ Гуров. – А с твоей помощью, надеюсь, и в будущем помилует. Дела у меня другие, Валет. Обложили меня, сорваться надо, пока менты не просекли, что след сюда, в Саратов, ведет. Дела у меня чистые, без «мокрухи», но всему приходит когда-нибудь конец. По моей статье ущерб государству лет на двадцать потянет. Туда мне надо, Валет, – неопределенно кивнул головой Гуров, намекая на заграницу. – Там-то все готово, но из Саратова без «ксивы» быстро не убраться. Что самолетом, что поездом. И бабло, что с собой было, кончается.

– Ко мне-то зачем пришел? – сделал вид, что не понял, Валет.

– «Ксиву» надо сделать. Быстро. И качественную, чтобы в аэропорту и на железной дороге прокатила.

– Ишь ты! – впервые проявил эмоции Валет, ухмыляясь и показывая гнилые зубы.

По лихорадочному блеску, который появился в мутных глазах хозяина дома, Гуров понял, что наживка заглочена. Почувствовал поживу!

– Плачу сразу, – подался вперед на табурете Лев, вперив свой строгий взгляд в мутные забегавшие глаза Панарина. – Времени у меня нет, Валет. Совсем нет. Два дня тебе сроку. Это аванс. Через два дня – еще столько же.

С этими словами он вытащил из заднего кармана брюк пачку из сотни пятисотрублевых купюр, перетянутую резинкой, и небрежно бросил ее перед Валетом, подумав, что таких денег этот опустившийся человек не видел уже давно. И не обманет, потому что и этой пачки хватит, чтобы расплатиться с мастером по изготовлению фальшивых паспортов. А ему ведь еще обещали. А слово Паши Гнутого лучше любой гарантии, что при получении «ксивы» ночной гость не обманет. И у Гурова гарантия в виде записки от авторитетного уголовника, что через два дня его тут не поставят на перо и не заберут деньги. Если Гнутый просил, то все будет четко.

– Давай-ка за знакомство! – подмигнул Гуров и, зашуршав пакетом, выставил на стол водку. Следом появилась колбаса, хлеб, пакет с соком.

Всем естеством Лев почувствовал, как остатки подгнившей души старого спивающегося вора рванулись навстречу алкоголю.

* * *

Этот офисный центр на улице Вавилова Гуров выбрал по многим причинам. Во-первых, какой-никакой, а центр. Рядом и университет, рядом и центр его интересов: ночной клуб, городская клиническая больница, где производилось «вскрытие» тела Алексея Федорова. Во-вторых, аренда офисов тут была не так уж и дорога, а сыщик намеревался со всей добросовестностью экономить деньги депутата. Хотя в суммах его никто не ограничивал, возможность подозрений, что он тут шиковал, была неприятна.

Небольшая комната на третьем этаже, где две толстые веселые малярши за два дня сделали косметический ремонт: покрасили окна, освежили побелку на потолке, наклеили новые обои на стены, настелили новый линолеум. Интерьер дополнился небольшим застекленным шкафом для документации, солидным рабочим столом, креслом руководителя с высокой спинкой и десятком офисных стульев. На окнах появились свеженькие, в тон обоям вертикальные жалюзи.