Черные холмы

— Это хорошо, потому что по субботам старикам-китайцам не разрешается ходить по мосту. То есть бесплатно не разрешается.

— Вы не знаете, мистер Фаррингтон все еще работает здесь? Э. Ф. Фаррингтон… Я не знаю, как расшифровывается Э. и Ф. Я пообещал одному моему другу, что узнаю.

Четверка переглядывается, они о чем-то переговариваются, потом снова смеются. Паха Сапе не требуется большого воображения, чтобы представить, что бы сделал мистер Борглум, если бы увидел, как кто-то курит на рабочем месте и так неуважительно разговаривает с людьми, посещающими памятник. Как-то раз Линкольн Борглум сказал ему: «Спустя некоторое время все понимают, что мой отец не просто так все время носит свои большие ботинки».

Высокий рабочий с клочковатыми усами — Джефф в дополнение к толстоватому бригадиру Матту [87](Паха Сапа постоянно путал двух этих персонажей комиксов, пока не встретил на рабочей площадке памятника высокого, худого усатого работягу по имени Джефферсон — «Джефф» Грир, которого не спутаешь с Хантимером «Большим Хером» или Хутом, он же Маленький Хут Линч) — издает странноватый для взрослого мужчины смешок и говорит:

— Да-да, вождь, мистер Фаррингтон все еще тут работает. Он сейчас на верхушке ближней башни. Он один из здешних боссов.

Паха Сапа мигает, услышав эту новость. Если Фаррингтону было тридцать, когда Большой Билл Словак познакомился с ним в 1870 году, то сейчас ему должно быть девяносто три. Вряд ли в таком возрасте кто-то может работать. К тому же на вершине одной из башен. Может быть, сын?

— Э. Ф. Фаррингтон? Главный механик? Пожилой или молодой?

Новый взрыв необъяснимого смеха внизу. На сей раз отвечает бригадир Матт:

— Ну да, Фаррингтон работает механиком. И он старше коренных зубов Моисея. Вот только насчет «главного» не уверен. Поди поднимись и сам у него спроси.

Паха Сапа поднимает голову на громаду каменной башни. Он знает, что ни снаружи, ни внутри этого каменного двухарочного монолита нет лестницы. А уж тем более лифта.

— И туда можно подняться?

Высокий, Матт, отвечает:

— Конечно, вождь. Мост открыт для публики, разве нет? Мы даже денег за проход не берем. Иди-иди.

Паха Сапа щурится на солнце.

— А как?

Толстый коротышка Джефф отвечает ему, и неожиданное молчание трех остальных вызывает у Паха Сапы подозрение.

— Ну, по любому из четырех тросов. Я предпочитаю тот, что справа от прогулочной дорожки. Если сорвешься с него, то до реки не долетишь — шарахнешься на прогулочную дорожку или разобьешься о проезжую часть внизу.

— Спасибо.

Паха Сапа хватило общения с этой четверкой. Он надеется, что не все ньюйоркцы такие.

— Не бери в голову, Сидящий Бык, — снова говорит Матт. — Когда вернешься в резервацию, передай от нас привет своей скво.

Четыре троса тянутся на берег реки, и каждый крепится ниже вершины соответствующей башни. Два из них поднимаются по обеим сторонам прогулочной дорожки от самого ее начала и провисающей дугой уходят к Бруклинской башне, от них ответвляется двести восемь поддерживающих тросов, называемых несущими, а еще на башне закреплено множество диагональных тросов — «ванты», по морской терминологии, — которые помогают удерживать пролет. В серединной части реки, опускаясь до самой проезжей части, висят четыре троса, образующие самую идеальную из геометрических форм — цепную линию. [88]Сын Паха Сапы Роберт, который очень любил математику и вообще науку, но чаще казался скорее поэтом, чем геометром, как-то раз следующим образом описал Паха Сапе цепную линию: «Самое художественное и изящное проявление гравитации — роспись Бога».

Еще Паха Сапа знает, что каждый из четырех основных тросов по обоим берегам заканчивается гигантским анкером. Они представляют собой башни высотой по восемьдесят футов (сами по себе грандиозные сооружения на момент открытия моста, когда Нью-Йорк был невысоким городом) и весят по шестьдесят тысяч тонн. И каждый из этих анкеров удерживает нагрузку башен, пролетов, поездов, людей, тысяч миль проводов и громадный вес самих тросов (так арочные контрфорсы средневековых соборов несут вес всего сооружения) анкерными плитами, каждая весом более двадцати трех тонн, и эти плиты, посаженные на каменное основание, сравнимое с пирамидой весом в шестьдесят тысяч тонн, соединены анкерными тягами длиной двенадцать с половиной футов, а тяги, в свою очередь, скреплены со штангами меньшего размера, которые и выведены на выкрашенные красной краской гигантские стержни с проушинами, торчащие из громадной анкерной сваи из камня, железа и стали, и каждый стержень с проушиной соединен со своим тросом, а четыре троса вместе держат на себе всю массу моста.

Но для Паха Сапы все это сейчас не имеет значения. Он должен понять, можно ли на самом деле пройти по одному из этих тросов. Он хочет поговорить с мистером Фаррингтоном.