Черные крылья

На неё воззрились с недоумением. Только Ольга Семёновна в задумчивости опустилась обратно на стул, с которого только что встала, и прикрыла глаза. Прошептала:

– Похоже.

Маргарита Андреевна пояснила для остальных:

– Группа колдунов в течение пяти дней взывает к дьяволу. На пятый приносят жертву – и он является.

– А при чём здесь тогда валькирии? – удивился Николай Иванович.

– Прелюдия, – пожала плечами Марго. – И вообще: квинтэссенция инферно, как ни назови.

– Но классическая пятидневка проводится за одну неделю и заканчивается в пятницу, – заметила Ольга Семёновна. – И жертва обычно серьёзнее: в лучшем случае петух, в худшем… сами понимаете.

– Оль, у меня с самого начала было ощущение, что работают непрофессионалы. Они почему-то взялись не за своё дело. Николай Иванович, надо бы поручить Таисии выяснить: почему, что их толкнуло?

– Спор, – заявил Степан. – Их толкнул спор. Спорят колдуны: кто сильнее.

– Борьба группировок? – быстро спросила Маргарита Андреевна.

– Борьба, – охотно подтвердил Степан. – Хотят понравиться своему вождю, Гитлеру. Думают, вождь осыплет их золотом.

– Не осыплет? – заинтересовался Бродов.

– Нет. Хотят, чтоб он сделал их главными.

– Сделает?

– Не вижу. Ему не до них. Мы бьём его, бьём.

– Пятидневка, как я понял, закончилась. Возможно повторение?

Николай Иванович обращался сразу ко всем.

Не это, так другое – был коллективный ответ.

– Нам не будет прощения, если мы заставим девочку продать душу, – объявила Маргарита Андреевна тихо и весомо.

Умеет она иной раз сказать так, что кровь стынет!

– Ясно. Значит, через полчаса продолжим. Готовьте ваши предложения.

В остававшиеся полчаса, пока он попеременно прихлёбывал то сердечные капли, то обжигающий чай, и после, во время совещания, пока вырабатывали план помощи Таисии и утрясали множество деталей, у него всё не шёл из головы давний разговор со специалистом по нелегальной работе. Разговор происходил больше года назад, когда и готовили-то ещё Женю, а не Тасю. Николай Иванович упорно гнул свою линию: как важно, чтобы она попала в самую гущу оккультной и магической деятельности «Аненербе». А специалист возражал:

– Зря вы стараетесь запихнуть её в самое пекло. Так не делается. Гораздо удобнее работать, находясь чуть в стороне: никто тебя не замечает, никто с тебя лишнего не спросит – спокойно делаешь своё дело. Будет на виду – будет только выполнять приказы. Никакой самостоятельности, свободы маневра.

У Николая Ивановича были свои аргументы, тоже весомые. Лишь теперь он в полной мере осознал всё значение того, о чём говорил тогда специалист. И ведь надо же, какая бешеная у человека интуиция: «в самое пекло»! Вроде бы простая метафора, но отчего-то запомнилась и попала теперь в точку…

Предполагалось, что мы с девчонками будем выходить на телепатическую связь дважды в неделю, в определённые дни и часы, остальное – в экстренных случаях. Но в первые дни после открытия канала я замучила девчонок, транслируя информацию с вечера до утра, а Ольге Семёновне днём не давала спокойно заниматься её основным делом: вызывала посмотреть через меня то одно, то другое. Всё казалось крайне важным и срочным…

Когда открываются пространства, работать – одно удовольствие. Видеть и слышать на тонком плане становится так же просто и естественно, как в обычном спектре. Регистр восприятия расширен. Ты не то чтобы видишь параллельно две реальности, а скорее видишь так, будто вместо чёрно-белого кино включилось цветное. Во время учёбы мне удавалось такое только под руководством старших товарищей, в их присутствии. Да и теперь не обошлось без непосредственного участия моих учителей.

Пошла самая увлекательная и полезная часть работы. Я превратилась в ретранслятор, и всё, с чем так или иначе соприкасалась, дома могли видеть и слышать через меня.

Так, в первый же день, идя по улице, неторопливо оглядываясь и привыкая к новым ощущениям, я заметила, что всё окружающее пространство заполнено густой грязно-жёлтой субстанцией, вроде горохового супа-пюре. В первый момент я даже испугалась, что сейчас захлебнусь этой гущей. Потом заметила, что мои собственные энергетические оболочки создают «пузырь», в котором я, невредимая, плыву в толще «супа». Между тем большинство прохожих плыли в жиже, как рыбы в воде; ничем от неё не отделённые, они казались её естественными составляющими.