Черные крылья

Подруга во все глаза уставилась в окно. На кирпичной дорожке стояла Агата и недовольно что-то говорила застывшему перед ней истуканом Герту. Тот был на две головы выше нашей аристократки, что не мешало ей выглядеть так, словно это она смотрит на парня сверху вниз. Герт слушал, и его лицо всё больше каменело. Наконец, он что-то коротко сказал, развернулся и быстро пошёл прочь. Агата презрительно скривила губы и направилась в другую сторону.

– Ну, всё, Инга! Это мой шанс, – возликовала Эльвира и бросилась к выходу. На столе остались её недоеденный салат и початая банка тоника.

В шею кольнуло, да так сильно, что в глазах потемнело. Боль почти сразу прошла, но сумрак остался. Краски вокруг словно выцвели. Осеннее солнце затянула дымка, тени удлинились, в воздухе запахло затхлостью. Мне вдруг до слёз стало жаль себя.

Эльвире хорошо. У неё отец – успешный бизнесмен. Его ткацкие мануфактуры известны не только в Итлии, но и в других странах. Конечно, до столичной золотой молодёжи Эльвира не доросла, но и в деньгах нужды не знала. А вот мне приходилось жить от стипендии до стипендии. Куртку с сапогами, опять же, к зиме купить как-то надо. От мамы остались небольшие сбережения, но они быстро таяли. Приходилось экономить на всём.

А вдруг стипендию не дадут? Её лишали гораздо охотнее, чем назначали. Достаточно одной жалобы преподавателя, чтобы закрыть мне доступ к государственному финансированию особо прилежных студентов. Профессор Всеной – замечательный лектор, но злопамятный. Вот возьмёт сейчас и накатает на меня докладную в деканат, что тогда делать?

Я мысленно застонала. Почему мне так не везёт? Мало того, что выгнали из-за Эльвиры, теперь ещё за ней посуду убирать. Всё-таки правильно меня называют за глаза мышью. Я и есть такая – серая, невзрачная, никому не нужная. Вот умру, и никто обо мне не вспомнит. Даже Эльвира. Ведь кто я для неё? Всего лишь дочь её бывшей учительницы музыки. Она привыкла, что я всегда рядом. И в университет после школы потащила за компанию. Вот только другую компанию ей найти – раз плюнуть. Стоит только захотеть. Эльвира красивая и весёлая, а я – её «подай и принеси». Удобно, но не настолько, чтобы долго по мне сокрушаться. Мама меня пожалела бы. Но её теперь нет.

Идея с самоубийством показалась невероятно соблазнительной. Я даже представила, как это произойдёт. Поднимусь на крышу универа, встану на край, распахну руки и шагну в небо…

Что за глупость!

Постаралась выкинуть из головы дурное, но оно не спешило оставлять меня в покое. На пластик стола упала солёная капля.

В нашу жалкую столовую народ не торопился идти. Еда здесь пресная и холодная, а выпечка чёрствая и серая. Единственное и неоспоримое достоинство – кофе. Уж не знаю, почему, но он один из лучших в городе. Вот только сегодня этот прекрасный напиток вылился на мой светло-серый джемпер.

Пара девиц, облюбовавших столик в другом конце зала, куда-то делась, а крикливая буфетчица Зои покинула свой боевой пост. В столовой я осталась одна. Горько вздохнув, принялась складывать на поднос посуду. Настроение стремительно портилось. Хотя, казалось бы, куда хуже?

В столовую вошёл улыбчивый тёмноволосый парень и застыл у входа, во все глаза глядя на меня. Его зрачки расширились, почти полностью залив синюю радужку. Ант Лазурин – вспомнилось имя студента, который на днях перевёлся в нашу группу. Заглядевшись, я споткнулась о ножку стула и чудом удержала поднос.

Вот только этого для полного счастья не хватало: растянуться на полу на потеху новичку. Мысленно ругнулась, отвернулась от однокурсника и двинулась к мусорному контейнеру. Чувствовала себя при этом странно – коленки подгибались, а кафельный пол казался таким опасно далёким и скользким, что приходилось идти осторожно.

Да что со мной?!

И я всё же грохнулась. Что-то обрушилось на меня сзади. Поднос звякнул, разбрасывая содержимое в разные стороны. Коленки обожгло, а зубы клацнули и прикусили язык.

– Ох, извини!

Сильные руки потянули меня вверх.

– Ты в порядке? – обеспокоенно спросил Ант. – Прости, я засмотрелся в окно и не заметил тебя.

Колготки разорвались, а на коленках зияли кровоточащие ссадины. Просто отлично! Сначала испорченный джемпер, теперь ободранные ноги. Единственный плюс во всём этом – злость на парня вытеснила все дурацкие мысли о самоубийстве. Я выдохнула, стараясь успокоиться.

– Прощаю, – прошипела я.

Наклонилась, чтобы подобрать посуду, и тотчас врезалась лбом в лоб парня, некстати решившего мне помочь.

– Ох, – потёр он голову и широко улыбнулся. – Тебя ведь Мышкой зовут?

– Ингой. И хватит меня разыгрывать.

– Что? – искренне удивился он.

– Спорим, сейчас в дверь войдут твои приятели и начнут наблюдать за тем, как ты охмуряешь меня?

– Охмуряешь? И как я тебя буду охмурять? – развеселился Ант.

От улыбки на щеках у него появились ямочки, а от уголков глаз разбежались милые лучики.

– К примеру, предложишь угостить меня кофе в каком-нибудь навороченном кафе, чтобы я растаяла от счастья. А потом попросишь сделать тебе контрольную или написать реферат.