«Черные купола». Выстрел в прошлое

— Тут где-то склады должны быть, — сказал мне старшина вечером, когда мы устраивались на ночлег.

— И где же?

— Знать бы… С нами в лес уходил один лейтенант из службы тыла, так он знал. Еще в первый день взял десяток бойцов и ушел.

— И что?

— И ничего. Как в воду канули. Здесь в лесах остатки штаба дивизии есть, от них к нам посыльный приходил вчера. Они тоже про эти склады знают. Не знают только, где именно.

— Так что ж тут сложного такого? Кто-то ж туда снаряжение завозил, оттуда забирал. Не может быть, чтобы не было никого.

— Может. Эти склады еще до войны делались. Никто из нас ничего оттуда никогда не забирал. И туда не отвозил. Не для нас все это строилось.

— А для кого же?

— Кто ж его теперь знает…

Утром нас подняли рано. Выпив чаю без сахара и получив по полкружки овсяной каши, мы начали готовиться к очередному выходу. На этот раз целью нашего задания была проверка одного из участков леса. По данным капитана, там пару дней назад был бой. Кто и с кем сражался, нетрудно было предположить. Мы должны были найти это место и проверить его на предмет наличия боеприпасов и снаряжения.

— Сам видишь, нам тут невесело живется, — поведал мне старшина, пока мы шли к нашей цели. Снарядов всего восемнадцать штук, патронов по две-три обоймы на винтовку. Да и винтовок самих сотни полторы — и все. Тут же в основном тыловые части да артиллеристы, чистой пехоты всего человек тридцать. Но зато музвзвод в полном составе есть. Даже пекарня полевая имеется, только печь в ней нечего.

Еще вечером, прямо перед самым отбоем, к нам подошел тот самый старший лейтенант, что сидел в землянке у капитана.

Отозвав меня в сторону, он указал мне на пенек.

— Присаживайтесь, товарищ боец. Я уполномоченный особого отдела, старший лейтенант Хворостинин. Расскажите-ка мне поподробнее о себе, о бое этом. Как давно вы на фронте и в какой части воевали?

Подробную легенду я продумал еще раньше и не стесняясь вывалил ее особисту.

— В армии я давно, воевал еще в финскую. Снайпером. С их «кукушками» по лесам гонялись друг за другом. Там меня и ранили, — с этими словами я задрал гимнастерку и показал шрам от ранения. — Пролежал в госпитале долго, из армии списали подчистую. Работал на геологов, ходили по Колыме, искали золото.

— Это у Берзина, что ли? — проявил внезапную осведомленность особист.

— Сначала у него, потом у Раковского. Война началась — начал на фронт проситься. Долго не отпускали. Мол, на Дальстрое тоже рабочие руки нужны. Тут тоже фронт. Да и со здоровьем у меня не шибко. Наконец, удалось уговорить. Попал в учебный полк, оттуда в маршевую роту. Привезли нас в Неболчи. Выгрузили, и пошли мы своим ходом к фронту. Только никуда мы не дошли. Налетела авиация, командира сразу убило, остальные разбежались кто куда. А тут и немцы появились. Я и ушел в лес. Оружия-то не было. Сказали, на передовой получим.

— Один ушел?

— Один. Там, в роте, больше городские были. Они леса не знают, боятся его. А мне он как дом родной. Столько лет по нему проходил.

Я рассказал особисту про найденных мною в лесу бойцов. Неожиданно этот рассказ его заинтересовал. Он попросил меня подробно описать всех четверых. Почесав в затылке, я постарался это сделать как можно более точно. Старший лейтенант кивнул головой.

— Знаю их. Это группа сержанта Самойлова. Они от нас несколько дней как ушли. С заданием. Вот куда их занесло… На карте это место показать можешь? Ты же геолог, в картах разбираться должен.

Повертев выданную мне карту, я поставил карандашом галочку.

— Вот тут их костер был. Отсюда с дороги немцы подошли.

— Ничего у них там не было?

— Если что и было, так немцы унесли. Вот, штык остался. И вещмешок я подобрал. Мой-то осколком распороло.

Взяв у меня штык и вещмешок, особист внимательно их рассмотрел. Вывернув вещмешок наизнанку, показал мне надпись чернильным карандашом.

— Носенко. Это фамилия одного из бойцов, что с сержантом ушли. Я их сам снаряжал, поэтому все их снаряжение помню. Штык этот сержанта. Только у него СВТ была. Ладно, спасибо тебе, боец. Хотя ничем ты меня не обрадовал.

Итогом этого разговора стало то, что старшина, который, как оказалось, слышал кое-какие его отрывки, приписал меня в пехоту. Против чего я нисколько не возражал. Место мое здесь пока что было неясно и мне самому. Называть себя командиром и строить бойцов по своему разумению? Не поверят. Да и не выйдет ничего. Народ устал, люди на пределе. Похоже, что капитан это понимает. Только старшина, да еще пара подобных групп еще сохраняют какую-то боеспособность. Есть своя группа и у особиста. Только никому не известно, что они там делают. Все прочие… мягко говоря, вояки еще те…

Протопав по лесу около десятка километров, мы остановились. Повертев головой по сторонам, старшина отправил четверых бойцов на разведку.

— Тут где-то… Пройдитесь туда-сюда.

Разведка скрылась в кустах, остальным скомандовали отдых. Выставив часового, мы завалились под куст. Однако отдых наш был недолгим. Топоча, как загнанная лошадь, из кустов вылетел один из разведчиков.

— Что? — вскочил на ноги старшина. — Нашли?

— Да…