«Черные купола». Выстрел в прошлое

— Угу… Держи свой кофе. — Гауптман пододвинул по столу чашечку. — Сахар, сливки — бери что хочешь.

— Благодарю, герр гауптман!

— А вот скажи мне, Иоганн, группа человек в сорок… могла бы она пройти незамеченной сквозь твои посты?

— Маловероятно. Болота — они не только русским помогают. А все проходы мы контролируем.

— Все ли?

— В основном.

— Даже так? То есть, если я тебя правильно понял, твоей команде здесь делать нечего?

Обер-лейтенант внимательно посмотрел на Кранца.

— Я так полагаю, герр гауптман, что этот вопрос вы задаете не просто так?

— Да, Иоганн, у меня есть для этого основания. На, прочитай вот это. — Гауптман протянул гостю несколько листов бумаги.

Наступило молчание. Обер-лейтенант внимательно просматривал текст. Гауптман налил себе еще кофе, откинулся на спинку кресла и закурил.

— Это все? — отложив в сторону бумаги, спросил обер-лейтенант.

— Нет, конечно! Мы уже не первый день знакомы, Иоганн, неужто ты думаешь, что старина Вилли встал бы в стойку только на основе фантазий русского перебежчика?

— Я так и подумал. Наверняка есть еще что-то, что не отражено в этих бумагах.

— Есть. Ты вчерашнюю сводку происшествий читал?

— Читал. Что именно должно было меня заинтересовать?

— Сообщение о нападении на подразделение двадцатого ремонтно-восстановительного батальона.

— М-м-м… сейчас вспомню… а! Там же вырезали ножами чуть не половину этих бедолаг! Это?

— Это все, что ты знаешь?

— Ну, в сводке больше ничего не было.

— Тогда послушай меня. Такие нападения бывают часто, это ты прав. Но! Слушай меня и отгибай пальцы. Нападавшие взяли с собой палатки. Две, достаточно вместительные. Зачем?

— Понятно для чего. Для ночлега.

— Судя по следам, их было менее десяти человек. Одной палатки хватило бы за глаза. Они рассчитаны на тридцать человек каждая. Это раз!

— Учел.

— Второе. Неисправные машины оказались заминированы. Все, и очень грамотно. Во всяком случае, при попытке открыть люк одного из танков произошел взрыв! Да такой, что мы в результате получили три кучи закопченного железа и еще с десяток могил. И это — три!

— Так.

— Более того, единственный исправный танк был угнан в лес нападавшими. И вот тут есть одна любопытная деталь! Наши солдаты видели одного из угонщиков и разговаривали с ним!

— То есть?

— У танка порвалась гусеница, и сидевший за рычагами диверсант, остановив проходящую колонну солдат, попросил у них помощи!

— Он выжил из ума? Или у солдат случилось помутнение рассудка?

— Ни то ни другое. Он был одет в нашу форму и неплохо говорил по-немецки. Офицеру он представился ефрейтором ремонтного подразделения. Даже фамилию назвал правильную.

— Так… интересно!

— Только в реальности этому ефрейтору всего двадцать один год! А тот человек, что разговаривал с офицером, был уже явно старше сорока!

— Русский диверсант, знающий немецкий язык? Бывало и такое.

— Погибший ефрейтор, чьим именем воспользовался неизвестный, родом из Гамбурга. Диверсант говорил на очень хорошем языке. Офицер, командовавший солдатами, в прошлом преподавал в университете. Так вот, по его словам, собеседник из Мекленбурга. В его речи присутствовало несколько характерных для этой местности оборотов. Это уже четвертый палец, Иоганн! Каковы будут твои выводы?

— Попробую подытожить. Палатки — они необходимы для организации лагеря. Два взвода.

Профессиональное минирование — сомнительно, чтобы это могли осуществить окруженные русские. Им-то уж точно не до этого. Сорокалетний диверсант, с хорошим знанием немецкого языка. Наконец — танк. В лесу он явно не нужен. Да еще и этот склад…

— Итого?

— Они готовят группу прорыва. Сведения, указанные в этом документе, подтверждаются…

* * *

— Хорошо! — Старший лейтенант Хворостинин на секунду прикрыл воспаленные от постоянного недосыпания глаза. Потер лицо ладонями. — Продолжайте, Гришанков, я вас внимательно слушаю. Что еще показалось вам необычным?

— Вот я и говорю, товарищ старший лейтенант, сначала-то мы особенно внимания никто и не обратили. Да, приемы необычные, и то, что командир нам говорил, уж больно не похоже было на все, что нам раньше показывали. Демин сказал, мол, всякое бывает. Он разок видел бойцов из этого… как его… ос… ос… не помню.

— Осназа?

— Во! Точно, товарищ старший лейтенант, и командир так говорил! Так Демин сказал, что и они что-то похожее вытворяли.

— А что еще привлекло ваше внимание?

— Как командир по лесу идет. Он ног от земли и не отрывает почти, разве когда через дерево или корягу перешагнуть надо. А когда перебегает куда, так вообще смотреть смешно.

— Отчего же?

— Так и тогда ноги словно по земле волочит и весь как-то из стороны в сторону вихляется.

— Зачем это?

— Мы тоже сразу не поняли. Опять Демин сказал — так его ж и не слышно почти! А тут уж и я заметил. Когда смотришь на него, все видно хорошо. А взгляд отводишь — нет его на месте. И только потом замечаешь, да вот же он! Уже метров на десять отбежал и дальше спешит. Не цепляет глаз такую манеру бегать-то!

— Интересно… Что же он вам про это сказал?

— Мол, учили его сотрудники НКВД…

— Кто?!

— НКВД… там учили, на Колыме.