«Черные лебеди» России. Что несет нам новый цикл истории

Мы знаем, что температура кипения воды — 100 градусов по Цельсию, ускорение свободного падения — 9,8 м/с^, а Московия (то есть мы же) окончательно избавилась от монгольского ига в 1480 году, потому что нам школьный учитель об этом сказал. Мы же никогда всего этого на практике, в эксперименте не проверяли, правда? Просто это было узнано нами тогда, когда авторитет источника — учителя — не ставился ни под какое сомнение. А если бы всё то же самое нам сказали бомжи с Курского вокзала, перед тем как попросить немного рублей на опохмел, — не факт, что мы бы поверили. Сколько бы раз ни повторили бомжи своих убедительных тезисов.

В нашей атеистической школе нам на подкорку записали, что Бога нет, а наука и религия — антиподы. И поэтому Россия никак не может стать по-настоящему православной страной, а остается безбожной и языческой одновременно. Сколько бы мы ни крестились и ни поминали всуе никем не пощупанные «духовные скрепы».

Рассказать человеку что-нибудь и заставить его в это что-нибудь поверить — совсем не одно и то же. Структуры доверия рождаются в раннем детстве, а закрепляются — в юности. Изменить, тем более сломать эти структуры в своем, особенно же чужом сознании — ой как непросто. Доказательные исследования на эту тему еще ждут своих Нобелевских премий.

Так что большой вопрос нашего политического бытия— не в одних лишь каналах распространения слова.

Но в авторитете самого слова. Которое должны произносить не тварь дрожащая и не дощатый забор, но кто-то живой и право имеющий.

Кто он, этот живой, — вот в чем вопрос.

Где наш национальный авторитет?

Первый канал в данном случае не предлагать.

2016 г.

КОГДА КОНЕЦ?

Из жизни Федора Кузьмича

Не только СВ. князем Владимиром и Феликсом Дзержинским жив в эти дни русский народ. Но и продвинутым старцем Федором Кузьмичом. Который, как известно, умер в Томске в 1864 году (почему и называется, кроме всего прочего, Феодором Томским) и был канонизирован РПЦ в 1984-м, при патриархе Пимене. А на поверку оказался, по одной из популярных исторических версий, лично императором Александром I. Не скончавшимся (после непродолжительной болезни) в Таганроге в ноябре 1825-го, а сменившим имя и образ, отправившимся в долгое путешествие по России и нашедшим, рано или поздно, пристанище в Томске.

Именно в этом городе только что прошел конгресс, посвященный Александру Благословенному. На котором непосредственно президент Русского графологического общества Светлана Семенова ответственно заявила, что анализ разных рукописей императора и старца почти не оставляет сомнений: почерк принадлежит одному и тому же человеку. Так что дело теперь остается лишь за генетической экспертизой останков старца. Правда, пока не понятно, кто ее будет финансировать. И удастся ли для сопоставления ДНК провести эксгумацию останков Николая I, вроде как родного брата Федора Кузьмича. Но если все получится, легенда окончательно станет официальной историей.

По ходу александровского конгресса графологи и филологи, не участвовавшие в нем, доложили нам, что все эти старческие экспертизы почерка, проводившиеся и в советские времена, — заведомый фейк и блеф. Дескать, многоязычный Александр Павлович писал без ошибок и по-французски (в основном), и по-русски (в меру скромной необходимости). А монокультурный Федор Кузьмич — только ВМПСом (великим, могучим, правдивым и свободным) и отнюдь не всегда грамотно. И нечего здесь, по большому счету, сличать.

Впрочем, какая бы из версий ни победила, теория перевоплощения грешного государя в святого старца продолжит жить. Недаром за последние 150 лет ею тщательно занимались десятки, сотни серьезных людей, не исключая даже Льва Толстого. И хотя сам Лев Николаевич, написавший о казусе Федора Томского не вполне законченную книгу, достоверности теории не подтверждал, сама она (теория) якобы повлияла на его решение удалиться перпендикулярно прежней жизни. Мимо станции Астапово, далее навсегда.

Я совершенно не готов прочно судить, убежал ли император из жизни, еще на 40 лет оставшись. Но, судя по изученным мною источникам, такое вполне могло быть.