«Черные лебеди» России. Что несет нам новый цикл истории

Базовая мысль излагалась недвусмысленно: побьем по аудитории федеральное телевидение, и тогда «пойдет уж музыка не та, у нас запляшут лес и горы». Заценив размах и масштаб инфоатаки на прогнившую насквозь правящую элиту, а заодно узнав про нее много нового — ну, обо всяких там дворцах, яхтах и офшорных счетах, — верноподданный народ наш прозреет. И утратит свою верноподданность, на выборах отдав предпочтение оппонентам существующего строя. А если строй не готов будет признать единственно честные результаты выборов — выйдет на одну большую улицу, где еще ни жив ни мертв ветхий русский асфальт, чтобы отстоять результаты своего волеизъявления. Учинит наш отечественный Майдан, другим словом.

Но проект ДМП чего-то не особо пошел, и к 2014 году был официально свернут, как будто и не существовал на свете.

И, я думаю, не только и не столько из-за дефицита средств и прочих организационных возможностей. Я вполне готов поверить, что Алексей Навальный и К° были в состоянии создать общероссийскую сеть фанатов, которые способны заклеить листовками все лифты, расписать все заборы и украсить ненужным орнаментом последние мелкие деньги страны.

А потому, что ясной стала концептуальная бессмысленность «Доброй машины правды».

Регулярный гражданин может каждый день— или даже по нескольку раз в день— читать на двери подъезда душераздирающие опусы о кровавом поваре Владимира Путина или провинциальной мегадаче Дмитрия Медведева. Но едва ли он будет слишком серьезно к этому относиться. Да что там — вот рядом висит листовка «сглаз, приворот, отворот, гадание на бараньей лопатке». Из той же оперы. Но приворот и отворот хоть понятно зачем нужны — заставить, скажем, мужа срочно отречься от злоупотребления дешевой водкой. (На дорогую все равно денег нет.) А чертог премьер-министра — ну ладно, бог с ним.

Совсем другое дело — телевидение, особенно Первый канал. Он осенен священным авторитетом государства Российского, которое было, есть и будет всегда. Независимо от количества и качества коррупционеров и прочих вурдалаков во власти. Там врать не будут. А если будут — то ради нашего же блага, чтобы мы — поверили. Ибо человек, вконец утративший веру в федеральное телевидение, лишится последних нравственных ориентиров, заложенных в нас еще в советском детстве.

В этом смысле Филя, Хрюша, Степашка и Каркуша (я правильно называю имена этих уважаемых коллег?) с точки зрения пропаганды заведомо эффективнее, чем миллионы депрессивных русских заборов и десятирублевок с фиолетовыми штампами на тему критики президента.

Вот еще вспомню одну старую историю. В 1999 году, точнее в кульминационные срединные дни того странного года, очень казалось, что тогдашние премьер-министр Евгений Примаков и мэр Москвы Юрий Лужков, сделавшие избирательный блок «Отечество — вся Россия», мощно выиграют выборы и придут к власти. Они, собственно, уже во многом и были общероссийской властью, активно вербуя губернаторов и проводя с ними селекторные совещания о близком будущем страны.

Но потом началась «горячая осень»-1999. На экране Первого канала (тогда он назывался Общественным российским телевидением, ОРТ) появился известный Сергей Доренко и Примакова с Лужковым как-то безжалостно раздолбал. ОВР не выиграло. Тем паче что на фоне немаленькой, но победоносной (как тогда казалось) Второй чеченской войны рейтинг Владимира Путина неприлично быстро вырос до невиданных прежде высот.

Все изменилось буквально за считанные недели. И вопрос был не только в «телекиллерских> талантах г-на Доренко. Но в том, что благодарная аудитория увидела: кумиров мочат на главном государственном телевидении.

А значит— можно. И лидеры ОВР— не настоящие хозяева России и жизни, какими они себя представляли и другим представлялись, а временное явление на политическом горизонте русского хаоса.

Зачем же голосовать за временное, когда есть постоянное? Типа первого канала, как бы он формально ни назывался.

Потому не всегда совершенно основательны нарочитые рассуждения о посещаемости тех или иных сайтов. Дескать, как мы привыкли слушать, если один интернетресурс разглядывают миллион человек в день, а другой — сто тысяч, то первый в десять раз влиятельнее второго.

Святая простота! Да любой порнохаб (или как это там верно называется?) всегда привлечет много больше зрителей, чем солидное политическое издание. Значит ли это, что политику в мозгах человеческих определяет порнохаб? Нет, не значит.

Так ведь вообще наша жизнь складывается, что усваиваем только информацию, которую считаем легитимной. То есть из заслуживающего бесспорного доверия источника.