Черные листья

Правда, в том решении, которое Коробов принял за основу, тоже есть уязвимые места, и конструктор их ясно видит, но еще не знает, каким путем идти, чтобы найти выход из создавшегося тупика. А батеевцы этот выход нашли, и если бы их схему соединить со схемой Коробова, уязвимых мест не осталось бы ни у них, ни у него.

В первое мгновение такая мысль у Коробова и возникла предложить Батееву сотрудничество, объединить свои и его силы и таким образом без помех и проволочек довести дело до конца. Это будет честный ход, никто Коробова ни в чем не упрекнет, никто не заподозрит, будто он примазался в соавторы. И, главным образом, не заподозрит в этом Коробова и сам Батеев: он сразу увидит, что Коробов много и плодотворно работал и что его схема не только дополняет схему Батеева, но и устраняет в ней те пробелы, которые Батеев или не замечает, или тоже не знает, как их устранить.

Однако, поразмыслив, Коробов вынужден был от этой мысли отказаться. Во-первых, решил он, вряд ли Батеев пойдет на подобное сотрудничество: он первым дал заявку и, следовательно, приоритет принадлежит ему. Кроме того, у Батеева, как Коробову хорошо известно, довольно сильный коллектив, и можно не сомневаться, что рано или поздно Батеев со своими конструкторами доведет дело до конца. Опыт подсказывал Коробову, что для этого много времени не потребуется.

Во-вторых, не так-то просто было отказаться от надежды по-настоящему о себе заявить и поставить свое имя в ряд тех, кто уже давно взобрался на Олимп. В последнем решении ЦК партии остро ставился вопрос о техническом перевооружении угольной промышленности, и Коробов отлично понимал: именно сейчас настало время выйти из тени, в которой он пребывал.

Он немало лет проработал в угольной промышленности, и хотя многие считали его талантливым инженером, добиться значительных успехов не смог. То ли в нем не было настоящего огня изобретателя, то ли по какой другой причине, но все как-то так получалось, что ему ни разу не удалось заставить заговорить о себе, пусть бы даже в близких кругах. И когда заводы Углемаша, на одном из которых работал Коробов, передавались в Министерство тяжелого машиностроения, он воспрянул духом: там — масштабы, там — широта, там он обязательно развернется и обязательно себя покажет.

Но время шло, а успех не приходил. И он даже сам не заметил, как стал завистливым, озлобленным человеком, готовым на все, лишь бы не сойти со сцены…

И вот эта батеевская «УСТ-55». Может быть, теперь-то Коробову и повезет? Не воспользоваться возможностью сразу шагнуть далеко вперед было бы, думал Коробов, преступлением перед самим собою.

И он принял определенное решение: сделать все от него зависящее, чтобы убедить Бродова — «УСТ-55» если и не мертворожденное дитя, то, по крайней мере, настолько слабое и недоразвитое, что ходить оно начнет очень и очень не скоро. Напирая на те самые уязвимые места в схеме, которые вызывали сомнения и у Бродова, Коробов говорил:

— Вот уж истинная народная мудрость: «Поспешишь — людей насмешишь». Не могу поверить, что Батеев сам не видит своих просчетов. Наверняка решил воспользоваться конъюнктурой — я говорю о постановлении ЦК — и подсунуть тебе свой черновик. А добела, мол, доведут другие, никто, дескать, в такое время не позволит тянуть волынку.

— Значит, ты считаешь, — спросил Бродов, — что это только черновик? Или вообще батеевская идея неприемлема?

— Нет, почему же! Сама идея очень интересна и по-своему оригинальна. Но ты же сам видишь: до воплощения этой идеи в металл еще страшно далеко. — Коробов засмеялся. — Скажи, Арсений, для чего ты меня позвал? Проверить мою эрудицию? Или действительно сомневался и решил посоветоваться?

— Честно — хотел проверить себя. Знаешь, сейчас в таких вопросах ошибаться нельзя — голову отвернут, как курчонку… Может, снова вызвать Батеева, а? Напишем пространное заключение, пускай человек поработает. У него, между нами, весьма светлая голова, он своего добьется. Решено?

Коробов долго не отвечал. Думал. Сказать Бродову прямо и честно? Принести и показать ему свою работу? Убедить, что его, Коробова, идея ближе к реальности и надо ставить на нее? В конце концов Бродов ничего не теряет: и тут не все готово, и там. И тут и там предстоит работа. Бродов, можно надеяться, не увидит, что Батеев продвинулся значительно дальше, чем Коробов, вот этим и воспользоваться. А в том, что он, Коробов, возьмет из идеи Батеева какое-то зерно, греха не будет. Зерно — это только зерно и ничуть не больше. Государство же все равно выиграет — машину Коробов создаст отменную.

Бродов долго не упирался. Человеком он был добрым, мягким, покладистым. Кто же еще друзьям пойдет навстречу, как не друзья? Да и недаром же умные люди на Востоке придумали пословицу: «Если ты однажды подставишь другу плечо, он обязан дважды подставить тебе свою шею…»

3

Министр говорил: