Черные ножи

Наш танк был далеко не новый — модель десятилетней давности, потрепанный в боях, но надежный, как старые швейцарские часы. Конечно, предложи кто новинку, вместо нашего Т-150, я бы согласился — все же технологии за годы сильно скакнули вперед, но никто не предлагал, и мы воевали на том, что есть.

Мы постепенно углублялись в чащобу, оставляя за собой широкую просеку, но ничего необычного я не видел. Обзорные дисплеи не фиксировали подозрительного.

Дьявол! Неужели, предчувствие меня обмануло? Какой солдат не верит в приметы? У каждого свои заморочки, и я прекрасно это понимал. За годы, что длился конфликт, я привык доверять своей интуиции.

— Товарыщ, капытан! Птыцы! — внезапно встревожился Габуния.

Я сначала и не понял, что он имеет в виду, но потом сообразил, что чуть западнее нашей позиции в небе кружила стая птиц.

Кто-то их спугнул и заставил подняться в воздух? Требовалось это проверить.

— Сорок пять градусов на запад, скорость пять. Степанов, за пулемет!

— Слушаюсь! — Степанов щелкнул тумблером, и положил руки на выехавшие перед ним джойстики управления огнем.

Габуния, тем временем, повернул налево и поехал в указанном направлении.

Наши будут здесь не раньше, чем через полчаса — быстрее им не добраться. Если бы мы не двигались на ремонтную базу и случайно не услышали бы зов о помощи, то о нападении на караван стало бы известно лишь часа через два, когда грузовики не прибыли бы к месту назначения.

Эх, будь мы хотя бы на пару километров ближе, и многие остались бы в живых.

Мы продвигались так осторожно, как только было возможно, и все равно чуть было не завалились боком в скрытый от случайного взора овраг, совершенно незаметный со стороны. Габуния едва успел остановить тяжелую машину и лишь потом негромко выругался по-грузински.

Я приказал ехать вдоль оврага, вскоре он закончился, и танк оказался примерно в полукилометре от того места, до которого мы стремились добраться. Лес густел, и продираться дальше было неразумно — слишком шумно, да и рано или поздно либо застрянешь, либо придется разворачиваться.

— Выпускай дрона, поглядим на лес сверху! — приказал я Степанову. Тот понятливо кивнул и вывел на монитор систему управление дроном.

Но ничего у нас не вышло. С радиоэфиром творилось нечто странное. Кто-то глушил все сигналы. Дрон не мог подняться в воздух. Даже мой хорошо защищенный, блокированный канал, кажется, приказал долго жить. У меня никак не получалось повторно выйти на связь со штабом: ни отослать шифрограмму, ни получить ответ. Тишина. Лишь треск статических помех. Спутниковые карты тоже отказались работать, остались лишь те, что были доступны без постоянного подключения.

— Отменяем дрона, пойду на разведку, — решил я. — Надо поглядеть, кто там птиц пугает…

— Товарищ капитан, — Степанов был явно недоволен, — давайте лучше я схожу!

— Отставить разговоры, сержант! В случае опасности меня не ждать, вернуться к грузовикам, выйти на связь со штабом и доложить обстановку. Приказ понятен?

— Так точно, — мрачно подтвердили водитель и стрелок.

Я быстро отстегнул ремни, избавился от шлемофона и бронежилета, оставшись лишь в огнезащитном комбинезоне, затем открыл входной люк, расположенный сбоку корпуса и мягко спрыгнул на елово-моховый настил под ногами, держа в руке пистолет — обычный ПЛ-15* калибра 9 мм, простой и надежный.

*ПЛ — пистолет Лебедева.

— Если через сорок пять минут не вернусь, выбирайтесь отсюда, — напоследок приказал я.

Габуния тут же прикрыл за мной люк, и танк развернулся на месте, готовый в любую секунду двинуться в обратном направлении. После чего Габуния выключил двигатель, и воцарилась тишина, прерываемая лишь естественными лесными звуками.

Чуть пригнувшись, я короткими перебежками направился в нужную сторону. Солнце безжалостно пекло, о приятной прохладе, царившей в танке, можно было забыть. Встроить кондиционер в полевую форму не додумался еще ни один яйцеголовый.

Впрочем, жара беспокоила меня в данный момент меньше всего. Нехорошее предчувствие или чуйка — называйте, как хотите, — опять вернулось, поэтому я передвигался очень осторожно, временами замирая и прислушиваясь.

Таким способом я прошел с полкилометра и ничего интересного пока так и не обнаружил. Кажется, диверсанты пытались добраться до леса лишь желая скрыться от нашего преследования. Вопросом, как они вообще здесь оказались, будут заниматься другие, более компетентные люди. Я же лишь доложу, что по результатам проведенной разведки никакие иные силы противника не выявлены. Конечно, меня, да и прочих членов экипажа еще помурыжат какое-то время, но скрывать нам нечего, так что рано или поздно отпустят.

Когда я уже собирался было повернуть в обратную сторону, чуть впереди хрустнула ветка. Я замер, прильнув к ближайшему дереву и лихорадочно прикидывая, зверь это или человек, и заметили меня или нет.

Нет, не зверь, это точно. Чуть потянуло табачным дымом. Все же человек! Кажется, я нашел вражеский секрет*, но какой-то любительский. Курить на посту запрещено воинскими уставами всех стран, а тем более в секрете.