Черные орхидеи

– Вы ее получите. Я потому и готовлюсь…

– Да, готовитесь. Я разве спорю? Готовитесь окончательно исхудать, поехать на фронт и там погибнуть. Мы же, в свою очередь, просим вас дозволить полковнику Райдеру встретиться с вами, причем сделать это как можно раньше. Мы просим вас вновь включить мозги, вернуться к работе и отдать мне обратно свитер, который вы уже безнадежно растянули.

– Будь ты неладен…

– Что, черт возьми, происходит? – рявкнул Кремер.

– Тише, – оборвал его Вульф.

Он скрестил руки, закрыл глаза, после чего безмолвно задвигал губами. Мы с Кремером уже неоднократно при различных обстоятельствах видели Вульфа, погруженного в подобное состояние. На этот раз он находился в нем достаточно долго. Наконец он глубоко вздохнул, открыл глаза и тихо сказал мне:

– Хорошо, Арчи, а теперь выкладывай все начистоту.

– То есть я могу позвонить полковнику Райдеру и сказать, чтобы он зашел к вам завтра в одиннадцать? – осклабился я.

– Откуда мне знать, когда я теперь освобожусь? Задал ты мне работенку.

– Но вы готовы встретиться с полковником после того, как закончите с этим делом?

– Да.

– Ладно, – повернулся я к Кремеру. – Велите Стеббинсу позвонить Фрицу и передать, чтобы он проветрил кабинет и протер там пыль, а затем приготовил ужин к восьми. Пусть все будет как обычно, а по средам у нас… жареная индейка, ну и несколько видов гарнира к ней. И пусть купит пива, три ящика.

Пэрли возмущенно заворчал, но Кремер кивком приказал ему выполнить мое распоряжение, и сержант вышел из кабинета.

– Кроме того, – довольным голосом сказал я Кремеру, – прежде чем я раскрою рот, верните мне документы. У меня…

– Притормози, – проскрежетал инспектор. – Теперь твой черед идти на уступки. Если твой рассказ придется мне по душе…

– Это вряд ли. – Я с сомнением покачал головой. – Боюсь, мой рассказ вам совершенно не понравится. Кроме убийства, вам нечего на меня повесить. Итак, у вас есть выбор. Вариант первый: вы можете отправить меня за решетку на десять лет… Ну, может, не на десять, но на пять уж точно, и получить от этого моральное удовлетворение. Вариант второй: вы можете выслушать мой рассказ. И то и другое вместе невозможно. А теперь представим, что произойдет, если вы отправите меня обратно в камеру, а Вульф поедет домой без меня. Как вы думаете, сколько времени вам потребуется, чтобы выяснить, каким образом мои волосы оказались под шарфом? Ну и так далее. Если же вы хотите услышать мой рассказ, я желаю для начала получить назад свои документы. Да и еще убедительно прошу вас держать себя в руках, поскольку, должен признать, что я в порыве энтузиазма…

– В порыве чего?

– Энтузиазма. Рвения.

– Ага. Ясно.

– Да, так вот, я признаю, что в порыве энтузиазма позволил себе определенные вольности, которые вы можете счесть весьма оскорбительными.

– Да хватит уже болтать. Чего конкретно ты хочешь?

– Вдохнуть воздух свободы. Не вздумайте вешать на меня убийство. И я не стану давать вам никаких письменных показаний. Только устные.

– Пошел к черту.

– Как хотите. – Я пожал плечами. – В конечном итоге вам все равно не удастся меня посадить за убийство. Я знаю кое-что такое, что неизвестно полиции. Вам потребуется три тысячи лет, чтобы узнать, откуда взялся клок моих волос за шарфом, не говоря уже о…

– Заткнись.

Я послушно замолчал. Кремер вперился в меня полыхающим взглядом, который я спокойно выдержал. Я был непреклонен. Тем временем Вульф сидел с закрытыми глазами, откинувшись на спинку стула.

– Ладно, – проговорил инспектор, – убийство на тебя я вешать не буду. Начинай.

Я встал:

– Вы позволите мне позвонить?

Кремер резким движением придвинул ко мне телефон, и я набрал номер Лили Роуэн в Гринвиче. Поскольку она сразу сняла трубку, я пришел к заключению, что красотка сидела в номере гостиницы, а не водила Роя за собой по округе. Она была в дурном расположении духа и начала ко мне цепляться, но я тут же оборвал ее, заверив, что мы обстоятельно поговорим при встрече, которая состоится прямо сегодня, если она сядет на ближайший поезд до Нью-Йорка и прямо с вокзала приедет к Вульфу. Затем я соединился с Роем Дугласом и услышал в трубке его дрожащий голос. Рой тут же принялся взахлеб рассказывать мне, что пишут про него в газетах: дескать, жених убитой пустился в бега и полиция объявила его в розыск. Однако я быстро его успокоил и велел сделать то же самое, что и Лили: немедленно вернуться в Нью-Йорк и сразу приехать к Вульфу. Повесив трубку, я поймал на себе подозрительный взгляд Кремера. Потянувшись к телефону, инспектор сорвал трубку и прорычал в нее: