Черные орхидеи

Я вытащил из ящика стола маленькую лупу, сунул ее в карман, прошел по коридору, свернул за угол и увидел все того же капрала на часах. За исключением него, в коридоре никого не было. Я подошел к капралу и выпалил заранее заготовленную речь. Он без всяких возражений пропустил меня внутрь. Приблизившись к столу Райдера, я принялся разглядывать его сквозь увеличительное стекло. Мысли мои приняли совершенно иное направление. Я успел заметить, пока шел к столу, что чемодан пропал.

Глава четвертая

Продолжая разглядывать стол, я твердил про себя: «Черт, черт, поиграй и назад отдай».

Поскольку присказка не сработала, а ничего более толкового мне в голову не пришло, я выпрямился и приступил к тщательному осмотру. Насколько я мог судить, за исключением пропавшего чемодана, все было на своих местах в точности, как и прежде. Я направился к капралу и поинтересовался:

– После того как мы с полковником Тинкхэмом и Вульфом отсюда ушли, в кабинет кто-нибудь заходил?

– Никак нет, сэр. Впрочем… Виноват, так точно, заходил. Вскоре после вашего отбытия туда вернулся полковник Тинкхэм. Вместе с генералом Файфом.

– Вот как, – небрежно произнес я. – Значит, стул, похоже, взяли они.

– Стул?

– Ну да. Вульф хотел, чтобы я осмотрел один из стульев, а он вроде как пропал. Пойду-ка я взгляну…

– Виноват, сэр, но стул пропасть никак не мог. Отсюда не выносили ни стул, ни что-либо другое.

– Вы уверены? Даже генерал Файф и полковник Тинкхэм?

– Так точно, сэр. Никто из кабинета ничего не выносил.

Я осклабился и посмотрел на него:

– Знаете, капрал, я, конечно, не Ниро Вульф. На моем месте он бы вам непременно порекомендовал говорить с такой уверенностью лишь о том, что вы знаете наверняка. Он всем дает такой совет. Вы решительно заявляете, что никто из кабинета Райдера ничего не выносил. Однако, насколько я вижу, вы стоите лицом к коридору и спиной к кабинету. Стекол в окнах не осталось. А вдруг через разбитое окно в помещение проник парашютист-десантник, который вынес все, что ему было нужно?

Где-то на полсекунды лицо капрала приобрело озадаченное выражение, а потом, в течение еще половины секунды, по его глазам можно было легко догадаться, что именно ему хочется мне ответить (и что, возможно, он бы мне сказал, будь мы лицами гражданскими, а не капралом и майором).

– Так точно, сэр! – Вот то единственное, что я услышал в ответ.

– Ладно, проехали и забыли, – махнул я рукой, сменив тон и разговаривая с ним теперь просто, как мужчина с мужчиной. – Может, я и обсчитался со стульями. Со мной всегда так. До шести считаю без проблем, а дальше начинаю путаться.

Я прошел по коридору, зашел к себе в кабинет, сел на край стола и попытался рассуждать логически. Если только капрал не врал и не страдал слепотой, дело мне представлялось ясным. Сложными задачками, типа извлечения кубического корня из минус двух, пусть занимается Ниро Вульф, но простые операции вроде сложения и вычитания доступны даже мне. Я придвинул телефон, связался с начальником отдела кадров капитаном Фостером и узнал у него домашний адрес сержанта Дороти Брюс.

Сперва Фостер заупрямился и даже начал было мне дерзить, но как только я сказал, что запрос официальный, он тут же сбавил обороты. Известие о том, что красотка живет в Бронксе или Бруклине, оказалось бы для меня неприятной неожиданностью: честно говоря, страшно не хотелось тащиться в такую даль, потому что у меня не имелось ни доказательств, ни улик, подтверждающих мою правоту, – одни лишь логические рассуждения. Услышав, что Дороти проживает на Одиннадцатой улице, я вздохнул с облегчением. Это же аккурат по дороге домой! Я забрал баул, который, похоже, только зря с собой притащил, спустился на лифте вниз, сел в машину и поехал прочь из центра города.

Одиннадцатая улица оказалась полностью застроенной старыми особняками из бурого песчаника, за исключением одного-единственного современного дома, в котором и проживала сержант Брюс. Оставив баул в машине, я вошел внутрь, быстро, чеканным военным шагом пронесся мимо швейцара, повинуясь интуиции, свернул налево, приметил лифт и коротко бросил скучающей девушке-лифтерше: «Я – к Брюс», демонстрируя всем своим видом, что лишних вопросов не потерплю. Девушка зашла вслед за мной в кабину, нажала на кнопку, и лифт начал подниматься вверх. Остановился он на седьмом этаже. Лифтерша открыла дверь и мелодичным голосом произнесла:

– Квартира номер семь.

Я нажал на кнопку звонка, и вскоре мне отворили. Хотя, «отворили» – это громко сказано. Дверь приоткрылась буквально на несколько дюймов, поэтому я на всякий случай ненавязчиво сунул ногу в образовавшийся проем. Увидев меня, Дороти удивленно ахнула. Не скажу, что мое появление оказалось для нее приятным сюрпризом.

– Майор Гудвин?

– Именно так, – жизнерадостно подтвердил я. – У вас великолепная память на лица. Представьте, мне снова что-то попало в глаз.

– Мне очень жаль, сэр, – любезно отозвалась она, не выказывая ни малейшего желания открыть дверь пошире. – Но, как я уже вам говорила, тут я, увы, ничем не могу вам помочь.