Черные орхидеи

Ведьмам приписывалось: участие в шабашах, совокупление с демонами в образе мужчин (инкубами), принесение в жертву младенцев. Первое: шабаши я не устраивала и никогда не бывала на них. Более того, никогда я, Шанталь Дарниз, не слышала, чтобы кто-то из знакомых мне ведьм устраивал нечто подобное. Шабаш – это миф. Я хочу, чтобы мои потомки знали правду и не слушали никого и никогда. Второе: совокупление с демонами – чушь полнейшая. Никогда ко мне не приходил мой хозяин и не требовал отдаться ему. У нас был уговор другого уровня, который состоял в том, что я отдаю ему души всех мальчиков, которых понесу от мужа, и только девочку он позволяет мне оставить, дабы та продолжала мой род и передавала магию крови по наследству. За невинные души моих мертворожденных сыновей дьявол покровительствует мне и будет покровительствовать всем моим потомкам, если те будут следовать правилам, о которых я напишу ниже. Третье: в жертву младенцев я никогда не приносила. У меня рука бы не поднялась убить ребенка. Да что и говорить, я вообще никогда никого не убивала, даже взрослых людей. Я не убийца, а ведьма, а это значит, что я не имею права идти против сил природы и нарушать равновесие Вселенной, ибо любая жизнь имеет значение. Те же дети, которых дьявол забирал у меня, еще в утробе, клеймились его печатью и для мира не существовали вовсе. Они уже рождались мертвыми».

Отложила книгу Мейка с широко распахнутыми глазами. Что такое она сейчас прочла?! Дьявол забирал у Шанталь ее сыновей и разрешил иметь только одну дочь?! Неужели поэтому в каждом поколении Дарнизов рождалась лишь одна девочка?! Неужели бывали и мальчики, но они рождались мертвыми?! Дальше она прочла:

«Черной магия называется тогда, когда ведьма заставляет человека делать что-либо против его воли, то есть вмешивается в его судьбу. Дарнизы не имеют права вмешиваться в чужие судьбы, но и это не значит, что мы являемся белыми ведьмами. Дарнизы имеют права лишь на тот вид магии, который направлен на благосостояние нашей семьи, на любовь и уважение окружающих – не как каждого индивида по отдельности, но как общую массу человеческих существ в целом. Сие не считается вмешательством в линию судьбы человека, ибо только любовь и уважение способны защитить нас от покушений, преследования, гонений».

– Так… все! – захлопнув книгу, пробормотала Мейка и жестко потерла напрягшиеся виски. – Если вся книга будет такой отвратительно скучной, я сойду с ума!

На кухню она спустилась хмурая. Увидев выражение лица внучки, Сандрина расхохоталась, хлопала себя ладонями по коленям, а Мейка, скривившись, возмущенно смотрела на развеселую бабульку. Быстрина застенчиво улыбалась, глядя на обеих, и одновременно нарезала салаты, ведь сегодня у них будут гости. Катарина пошевелилась в кресле, сонно проворчав что-то неразборчивое, но так и не открыла глаза – сто пятилетняя бабушка уснула в любимом кресле, пригревшись на солнышке. Отсмеявшись, Сандрина охнула, встала со стула, потерла затекшую поясницу и шутливо проворчала: