Черные перья. Работа для гробовщика

– Когда он во всем обвинил Дэвида? Знаю, как это выглядело. Именно здесь и кроется причина. Потому мне так страшно. Разве ты не заметила, что он занялся этим делом так же решительно… В общем, для него это похоже на очередную экспедицию. Он не принимает в расчет никого, не щадит ничьих чувств, не заботится о безопасности других людей. Его попросту увлекла попытка разгадать тайну. До него не доходит… Долли не способен осознать, насколько реально все происходящее.

– Ты предлагала ему уехать?

– Намекала. Не решалась сказать прямо, опасаясь, что моя просьба усугубит его упрямство. Ты ведь совсем не знаешь Долли. Он был таким всегда. Так получилось и с нашей секретной свадьбой. Он в буквально смысле слова вынудил меня выйти за него замуж. Продолжал уговаривать, настаивать, переполнялся по этому поводу таким безумным энтузиазмом, что в какой-то момент я поддалась слабости и позволила ему все устроить. Когда позавчера я увидела, как Долли хромает, входя в главную гостиную дома, то подумала, что пережитые им жуткие испытания погасили в нем вечно пылавший бешеный огонь. Но этого не произошло. Он заметно ослабел физически, однако сила духа осталась прежней. Что же мне делать?

– А что ты можешь сделать, дорогая, кроме как терпеливо выносить сложившуюся ситуацию? – спросила Фрэнсис, сама понимая неубедительность этих слов. – У него на руках все козыри. Я имею в виду, не можешь же ты выгнать его отсюда, верно? И пока Долли нравится изображать детектива, нам придется ему позволить это, принимая во внимание обстоятельства.

– Фрэнсис, ты просто не понимаешь, – Филлида продолжила разговор шепотом, вкладывая в него значительно больше страсти. – Ты не осознаешь в полной мере, что он за человек. Разве ты не видишь, до какой степени Долли увлекся решением этой загадки? Сначала он сам ухватился за нее, но теперь уже она полностью овладела его мыслями. Сомневаюсь, чтобы он сейчас думал о чем-либо ином. День и ночь напролет. И Долли не угомонится, пока не вытащит на свет божий всю эту ужасающую грязь, пока не разгребет ее и не докопается до страшной истины.

– Ну и пусть! – Фрэнсис провела ладонью по лицу. – Богом клянусь, я даже хочу, чтобы он добился своего. Мы же не можем продолжать жить в неизвестности бесконечно.

– Да, но послушай! – Филлида опустилась на колени у края кровати. – Он пытается установить истину как обозленный безумец, потерявший любимую золотую запонку, готовый в поисках ее разрушить весь дом, не оставить камня на камне. Иногда ему в голову приходят сумасшедшие идеи. Вспомни, ведь Долли бросил Дэвиду очень серьезное обвинение, не имея ни малейших доказательств.

Фрэнсис молчала, и Филлида придвинулась ближе к ней:

– Я еще ни с кем не делилась этим, но мной владеет такой страх, что я не в силах больше терпеть его одна. Прямо он мне, конечно, ничего не говорит, но я же догадываюсь, в каком направлении Долли мыслит, и когда он порой смотрит на меня, я вдруг ощущаю… То есть мне в голову приходит… Фрэнсис, а ты не допускаешь, что в своем безумии он может считать, что это сделала я?

– Ты? Разумеется, нет. Ты тоже почти лишилась рассудка. Возвращайся в свою комнату. Тобой владеют черные мысли, потому что ты не спишь ночами. Ночью нам в голову лезет черт знает что.

– Дело не в этом. Причина другая. Я вовсе не поддалась истерике, – Филлида говорила так спокойно и серьезно, что ее слова звучали убедительно. – Не воспринимай все как неожиданный шок. Ты же видишь, что Долли до сих пор не вернулся в наш мир. Половина его существа по-прежнему обитает где-то в дикой горной глуши. Он еще не привык к цивилизации, вот в чем проблема. И считает, что я могла пойти на преступление.

– Филлида, уж не хочешь ли ты сказать…

– Что я виновна? Нет. Я здесь совершенно ни при чем. – Она с трудом поднялась. – Но в таком отношении ко мне с твоей стороны и проявляется суть проблемы. Даже ты, единственный человек, который твердо знает, что я не могла убить Роберта, даже если бы захотела, готова подозревать меня. Все меня подозревают. Мой врач. Габриэлла. Долли. И даже ты, прекрасно понимая, что я невиновна, начинаешь высказывать странные предположения. Ты просто дурочка! Ты же находилась со мной до того момента, когда спустилась вниз и увидела, как Роберт разговаривает с Дэвидом. Затем, по твоим словам, ты слышала, как кто-то вышел через парадную дверь. После чего ты еще какое-то время бродила по дому. И тебе прекрасно известно, что я не могла совершить этого, верно?

Действительно ли Филлида была права? Фрэнсис размышляла над этим вопросом и с личной точки зрения, и как бы со стороны. Ее собственные действия в ночь исчезновения Роберта надежно хранились в памяти. Из внутреннего двора она буквально взлетела по лестнице в свою спальню и оставалась там до того момента, когда Дэвид приоткрыл дверь и она увидела в проеме его голову. Между этими двумя событиями прошло некоторое время, а потому Филлида вполне имела возможность выскользнуть из своей комнаты, спрятаться в одном из пустовавших помещений первого этажа, а потом, когда наверх поднялся Дэвид…