Черные руны судьбы

– Меня зовут Аксинь, – назвался старик. – А ты кто будешь? Из тех молодцев, что в горах живут?

– Да, воистину так, – Эрвин представился.

– Выходит, ты человек духовный, хоть и молодой, – Аксинь заулыбался с ехидцей. – А мы вот, не поверишь, на войну собрались.

– Куда? – юноша недоуменно оглянулся.

Война – это место для рыцарей в сверкающих доспехах, могучих наемников с большими мечами или боевых чародеев, но что там делать старому вознице на телеге, которую тащат две клячи?

– Так ты не знаешь? Так ведь король Тегары, чтобы его змея в елду укусила, давно на нашего старого герцога зуб заимел. Еще пять лет назад пытался нам ярмо на шею нацепить, и вот опять нагнал своих жирнозадых вояк. Надеется, что мы перед ним на колени падем и хвалу вознесем, да только не бывать такому!

Эрвин жевал копченую рыбину, и слушал, а Аксинь разливался соловьем.

Обоз катил из Кардифра в направлении столицы, чтобы влиться в войско герцога Фавильского, а тот собирался двинуться навстречу захватчикам и дать им бой. Юноше было нужно примерно в ту же сторону, и по всему выходило, что доброго старика послал сам Вечный, дабы гонец из монастыря вовремя поспел к Обители Света и провел нужный обряд.

– Э, я тут болтаю, а ты носом клюешь? – спросил вдруг Аксинь. – Давай, подремли.

– Спасибо, я и вправду спать хочу, – сказал юноша и откинулся на мешки.

Телегу трясло, она подскакивала на ухабах и проваливалась в канавы и рытвины, но все равно это было лучше, чем месить грязь собственными ногами. Эрвин лежал на мешках, и про себя молился, вспоминал Святые Каноны, Священную Историю, храмовые церемонии, праздничные, большие и малые, чтобы не дать мыслям перескочить на Корделию.

А потом он сам не заметил, как уснул.

* * *

Когда проснулся, дождя уже не было, и солнце по мере сил пыталось высушить землю. Аксинь скинул плащ, но со шляпой расстаться не пожелал, и стал напоминать трухлявый гриб.

– А, с добрым утром, – сказал он, покосившись на юношу. – На-ка хлебни.

И протянул бутыль в оплетке, из которой шибануло густым спиртовым духом.

– А что это? – спросил Эрвин.

– Настойка. Для здоровья полезно, – седые брови сдвинулись к переносице. – Промокли, продрогли, надо погреться как следует. Вечный не будет против, поверь мне.

– Почему? – юноша взял бутылку, и осторожно отхлебнул.

По гортани потекло нечто похожее на жидкий огонь, так что на мгновение он даже задохнулся. Торопливо проглотил, и замер, боясь даже пошевелиться, чувствуя, как со лба градом катится пот.

– А потому, что он тоже был не дурак выпить, – сообщил Аксинь.

Только воздействием настойки можно было оправдать то, что Эрвин не отреагировал на откровенное богохульство. А старик принялся рассказывать историю про то, как в давние-предавние времена все самые могучие маги собрались вместе, и начали решать, кому править миром…

– Драку затеять – все в клочья разлетится, моря вскипят, леса сгорят, горы в небо улетят, – вещал он, посверкивая хитрыми глазами. – Если умом меряться, так затянется не на один месяц, да и непонятно, кто победит, ведь сам себя дураком никогда не признаешь, и решили они – кто кого перепьет, тот и молодец, тому и почет, и власть… Сотворили вина покрепче, пива позабористее, и начали – один тост говорит, все пьют, затем второй тост говорит – все пьют!

Дальше Эрвин узнал, что чародей, в будущем получивший прозвание Вечный, в этом состязании одержал верх, и сохранил здравый рассудок, когда его соперники на карачках ползали и спрашивали «Ты меня уважаешь?». Их он то ли прикончил, то ли в жаб и муравьев превратил, после чего и стал править миром.

– Так вы считаете, что он был простым человеком? – спросил юноша.

Он понимал, что должен спорить, отстаивать честь истинной веры, но на это не оставалось ни сил, ни желания. Да и подленькая мыслишка, что достоинство и святость Вечного не поколебать никакими речами, время от времени всплывала в голове.

– Не простым, магом сильнейшим и правителем могучим! – Аксинь наставительно поднял палец.

– Тогда что такое, по-вашему, Второе Грехопадение? – сказал Эрвин и, увидев недоумение на лице возницы, пояснил. – Ну, что произошло девяносто восемь лет назад, когда могущество Властителя нашего умалилось?

– Вот чего я тебе скажу – любых правителей свергают, даже самых могучих, – убежденно заявил Аксинь. – Нашелся тот, кто ему отравленный нож в задницу воткнул или чарами извел, только и сам при этом погиб.

– Почему?

– Иначе бы сам на месте Вечного сидел, и Вечным Вторым прозывался, – старик отхлебнул из бутылки, и довольно причмокнул. – А первый-то память о себе оставил, горгулий говорят, он сотворил, пауков в леса по Эйделу огромных запустил, морских тварей огромных, что корабли топят, и всяких других чудовищ, что по темным углам сидят и честному люду продыху не дают.

– Нет, это невозмо… – Эрвин замолчал сам, подумал, что если Вечный сотворил весь мир, то не только люди, эльфы, цветочки и барашки – его рук дело, но и те же гарпии с гор, мерзкие и отвратные твари, хищные мантикоры… и морские чудища, и пауки, и прочие монстры.