Черные руны

И летние развлечения продолжались с полного согласия фру Ловисы, которая была уверена, что Гвюдлёйгур поступает строго в соответствии с ее предписаниями, ведь Гейра ловко выгораживала свою подопечную. Молодой художник также нашел способ войти в доверие к хозяйке. Они оба на все лады восхищались великим городом Копенгагеном, он без устали рассказывал о всевозможных течениях в искусстве, а кроме того, знал очень красивые и доселе неизвестные здесь узоры, которые наносил на скатерти и наволочки, с тем чтобы потом по ним можно было вышивать. Еще он отлично играл на фисгармонии, так что фру Ловиса с трудом узнавала в его исполнении те мелодии, которые пыталась выколотить из инструмента ее дочь. Одним словом, этот приятный, отмеченный духом культуры период неожиданно затянулся на четыре месяца, хотя торговец Вальдемар при всей своей молчаливости порой обращал внимание жены на то, что чужой человек прожил у них гораздо дольше, чем подобает гостю, и что ему не мешало бы по крайней мере съездить за багажом. Но фру Ловиса объясняла, что только сам художник, и никто другой, может решить, когда и куда ему ехать, и он молча удалялся к себе в контору, чтобы заняться искусством счета. Ведь счет тоже искусство, хотя фру Ловиса думала иначе и недооценивала как само это искусство, так и своего мужа, умело им владеющего.

Так проходит это блаженное время, пока Йоусабет вдруг срочно не устраивает со своей матерью тайное совещание, после чего мать незамедлительно призывает к себе летнего гостя и подвергает его основательному допросу — тут уж никакими баснями не отделаться. В ходе дознания обнаруживается, что Гвюдлёйгур вовсе не художник, хотя прямо он никогда этого и не утверждал, что он далеко не богат и никогда не был за границей. В конце концов выяснилось, что он просто-напросто писарь из столицы — остался без работы, бродяжничал, в этот старинный захолустный поселок приехал без гроша за душой; правда, сперва он собирался подыскать себе работу, чтобы как-то жить дальше и продвигаться по своему пути, о цели которого он и понятия не имел, но, обнаружив необычайную доверчивость милых хозяев, слегка приукрасил свое жизнеописание красочными выдумками, какие только пришли ему в голову.

Это был тяжелый удар для фру Ловисы, считавшей себя знатоком человеческих душ, но делать нечего — нужно было спасать то, что еще можно было спасти. Посовещавшись с мужем — впрочем, она скорее давала указания, чем спрашивала совета, — фру Ловиса предприняла ряд контрмер. Писаря решено было выгнать, отправив его пешком через горы на побережье, где он мог попытаться сесть на корабль. Однако еще некоторое время он пробыл в поселке, чтобы у людей не возникло никаких подозрений относительно того, почему Йоусабет с матерью следующим же кораблем отправляются в Копенгаген.

Фру Ловиса вернулась очень скоро, в новых нарядах, в очках, и пустила слух, что дочь учится в королевском городе.

3

После отъезда Йоусабет поселок заметно опустел. Все поняли, что не только в ее собственном доме, но и в хижинах простонародья весьма велико было влияние этой девушки, одной из наследниц богатства поселка, которую вдруг взяли и увезли туда, куда другие молодые люди и мечтать не смели попасть. Она была и образцом, и пугалом. А теперь вот по всей округе ползут новые неясные слухи, и никто не знает, откуда они берутся. Говорят, что она нигде не учится, а ведет расточительную жизнь, проматывая Вальдемаровы деньги, что она родила ребенка от того самого художника, который, узнав о своем отцовстве, сбежал из поселка.

Прошло два года, а Йоусабет ни разу не приехала на каникулы домой. А еще немного спустя торговец Вальдемар отправился по делам в Копенгаген и вернулся оттуда вместе с дочерью. Она уже выучилась? Такое впечатление, что она сильно сдала за это время: похудела, глаза ввалились, она уже не так привлекательна — если вообще когда-нибудь была привлекательной. Гейра, прислуга, объясняет ее неважный вид отнюдь не переутомлением от занятий, а совсем другими причинами. Это объяснение, вероятно, как-то связано с тайной жаждой мести; впрочем, она не знала, что Йоусабет пьет по ночам, а потом весь день мучается похмельем. И к распоряжениям матери Йоусабет относилась теперь не так уважительно, как раньше. Она перестала заботиться о своей внешности и, нисколько не думая о семье, появлялась в обществе всяких оборванцев, везде, где только продается спиртное.

За Йоуном Кристбергссоном есть грех — связался с дурной компанией, а ведь отец в свое время остерегал братьев от этого, но Йоун следит, чтобы никто ничего не узнал. Торговец Вальдемар иногда разрешал местной молодежи устраивать танцы в старом сарае, где лишь изредка — когда это было необходимо сислумадюру — проводили общинные собрания.