Черные руны

Она остается с ним весь день. И когда вечером мать присылает за ней приказчика, ему никто не отворяет. Фру Ловиса мигом пронюхала о скандальной истории, хотя Гейра и молчала. Ведь, кроме прислуги, у владелицы золотых очков были и другие осведомители.

Что ж, любопытство волей-неволей довольствуется ожиданием под дверью, а между тем в доме происходит чудо.

Йоусабет уже до того ожесточилась, что материнские укоры на нее совсем не действуют, и все же она не без страха встретилась на следующее утро с фру Ловисой. Хозяйка заводит речь о скандальной выходке Йоусабет; она и прежде отчитывала дочь за пьянство и кутежи, правда, толку от брани было немного. Но на сей раз ее просто не узнать: разъяренная фурия стоит перед девушкой, которая посмела бросить вызов всему поселку. Хозяйка кричит, что она опозорила своих родителей, свой дом, потому что, забыв о благоприличии, добровольно легла в постель с убийцей и отверженным, что она, как видно, не в своем уме. Конечно, он просто-напросто собутыльник Йоусабет, который развратил ее и сделал послушным орудием удовлетворения своих низменных инстинктов. И теперь нужно приложить все силы к тому, чтобы эта трясина не затянула ее еще глубже.

— Я запрещаю тебе переступать порог нашего дома, пока не представится возможность отправить тебя в надежное место, где за тобой будет строгий присмотр. И не думай, что сможешь и дальше обманывать меня, заставляя Гейру врать: она ушла и никогда больше сюда не вернется.

До сих пор, опустив голову, Йоусабет молча слушала эту тираду, но тут она вспыхнула и перебила мать:

— Гейра ничего не знала, и ты не должна была выгонять ее.

— Ну, уж позволь мне самой решать, как поступить с собственной прислугой.

— Тогда не суй свой нос в мои дела, я тебе не служанка.

Фру Ловиса прямо онемела от таких слов, а Йоусабет беспрепятственно продолжала:

— Какая подлость — разорить семью бедной девушки только за то, что она не передает тебе сплетен. Ты отняла у меня ребенка, теперь собираешься отнять любимого человека, а меня отослать прочь, и виной всему твое пустое тщеславие. Мнишь себя благородной и образованной — видать, забыла, как простой мальчишка обвел тебя вокруг пальца, назвавшись богатым художником. Сперва ты к нему подлизывалась, а когда выяснилось, что он всего лишь бедный неудачник, вытолкала его за дверь, вместо того чтобы помочь ему стать человеком. Я делаю что хочу, и ты мне больше не указ.

Мать сначала остолбенела от этого потока слов, но скоро опомнилась.

— Любимого человека, — бросила она с презрением, — тоже мне, нашла возлюбленного! Сошелся с тобой на одну ночь, как кобель с сукой, и все тут.

— Мы решили пожениться, — небрежно заметила Йоусабет, снова успокоившись. Затем встала и пошла к двери.

— Йоусабет! — Мать в смятении загородила ей дорогу. — Христом богом молю, обещай мне образумиться. Ты ведь не хуже других знаешь, что совершил этот человек, сислумадюр в любую минуту может задержать его и посадить в тюрьму. Видишь, я умоляю тебя со слезами на глазах. — Она была испугана и совсем упала духом. — Подумай, каково тебе будет, если твоего мужа осудят за убийство.

— Трудно им будет доказать, что все это вранье насчет него — правда, — холодно сказала девушка.

— Йоусабет, девочка, подумай о своей матери, доченька моя… — Хозяйка заплакала, утирая под очками слезы. Но Йоусабет ничуть не жаль матери; сняв с нее очки, она положила их на стол и сказала:

— Благородные не плачут в очках. — И ушла.

Другого выхода нет — пусть отец поговорит с дочерью.

За эти годы он не стал красноречивее и всегда почему-то робел с Йоусабет, которая еще в раннем детстве не желала слушаться мать. Он совершенно не понимал, чем ей не по душе установленные матерью правила, которые он так уважал и которые со временем обретали в его глазах все больший вес. Он смущенно сидит напротив Йоусабет в своей полутемной конторе, долго молчит и наконец, не придумав ничего лучше, говорит:

— Это безумие, девочка моя.

Йоусабет едва сдерживается, чтобы не рассмеяться в лицо этому смущенному пожилому человеку. Она хотела бы полюбить его: ведь он находился во власти того же тирана, но в отличие от нее ему это нравилось.

— Надо же мне когда-нибудь выйти замуж.

— Конечно, бог тебе в помощь, доченька, но неужели ты не могла выбрать достойного человека?

— Однажды я уже выбрала себе мужа, но его выгнали, а нашего ребенка украли, — с горечью ответила она.

— Почему ты все время выбираешь тех, кто гораздо ниже тебя?

Она иронически рассмеялась:

— А что я такого сделала в жизни, чтобы быть выше их? Или, может, тут дело в том, что ты накопил много денег, а мать всю жизнь выставляла напоказ свое тщеславие?

— Но ведь он… убийца.

— Докажи.

— Священник никогда не согласится обвенчать вас против воли твоих родителей.

— Обойдемся и без его благословения, мы уже сами себя обвенчали.

— Tc-c, — сказал он, будто у конторских стен имелись уши. — Я обещаю отправить тебя куда угодно, если ты оставишь эту затею, и ты никогда не будешь нуждаться в деньгах.