Черные сказки железного века

Но почему-то ничего не получалось. Лишь в самом дурацком бесконечном сне мог привидеться такой сезон, каким выдался чемпионат восемьдесят шестого года. И, как положено тяжелому многосерийному кошмару, начиналось все вполне благополучно. Инженеры из «Рено» разработали хитроумную систему пневматических клапанных пружин, что позволило сделать мотор много мощнее. Еще один француз, главный конструктор «Лотоса» Жерар Дюкаруж, придумал гидравлическую подвеску, которая уменьшала дорожный просвет на большой скорости, а значит, увеличивалась аэродинамическая сила, прижимавшая машину к дороге, и повороты можно было проходить быстрее соперников. Наконец, в напарники Сенне Уорр нанял Джонни Дамфриза — для шотландского графа автогонки были не более чем аристократичным хобби, так что он охотно согласился быть вторым номером команды.

Четвертой командой «Формулы-1», которая пригласила на тесты Сенну, стал «Тоулмен».

А потом все пошло наперекосяк. Сверхмощный французский двигатель пожирал слишком много топлива. Чтобы не остановиться на трассе с пустыми баками за пару кругов до финиша, Айртону приходилось снижать давление наддува, а это означало меньшую мощность и скорость — скорость! Так были проиграны гонки в Бразилии, Бельгии, Германии, Венгрии, Португалии. В середине сезона появились таинственные проблемы с трансмиссией и зажиганием, стоившие если не побед, то очень важных очков в Англии, Италии и Австралии. К тому же английские журналисты, так и не простившие Сенне своего драгоценного Уорика, подняли настоящую истерику вокруг подвески «Лотоса» — почему, дескать, черный автомобиль бразильца несется по трассе, поднимая тучи титановых искр из-под днища? Значит, клиренс меньше, чем предписано правилами. Несколько месяцев Дюкаружу и Уорру удавалось морочить голову техническим комиссарам Международной федерации автоспорта, но в августе пришлось-таки переделывать конструкцию машины.

Кроме того, перестраховавшись, Айртон сам лишил себя сильного помощника. Дамфриз очень старался, но на старте обычно занимал место во втором десятке и в гонке не мог отбирать очки у соперников своего первого номера. И в доводке машины на шотландца рассчитывать не приходилось — в технике Джонни был, мягко говоря, не силен.

Мало Айртону своих забот — в мае на тестах насмерть разбился де Анжелис. И нашлись такие, кто посмел приплести к этой трагической случайно имя Сенны; мол, если бы бразилец не потребовал убрать итальянца из «Лотоса», Элио был бы жив. Что с них взять — газетчики... Айртон не желал об этом говорить и даже думать: у каждого своя судьба: робкого Бог нанесет, смелый сам налетит, как говорила старая толстая кухарка в отцовском поместье в Татуи.

Две с громадным трудом добытые победы в Испании и Детройте, лишь четвертое место в чемпионате мира — вот и все, чего удалось достичь Сенне в восемьдесят шестом. А ведь ровно половину из шестнадцати этапов сезона он начинал с первого места на старте и до самой осени был в душе уверен, что станет чемпионом...

Но ничего, в восемьдесят седьмом титул от него уж точно не уйдет. Потому как Уорру удалось заполучить самый надежный и мощный мотор — теперь вместо «Рено» на «Лотос» установили японскую «Хонду». Кроме того, инженеры команды спроектировали умную подвеску, чьи электронные мозги позволяли сохранять постоянным дорожный просвет. По самым неровным трассам машина будет идти, как по рельсам, уверяли конструкторы. Но как бы то ни было, Сенна предупредил своего шефа — если и на этот раз не станет чемпионом мира, он уйдет из команды.

И прошлогодний кошмар повторился. Новое шасси, новый мотор, новая подвеска и новая коробка передач — очень быстро выяснилось, что они переоценили возможности такого сочетания. Аэродинамика «Лотоса» оказалась хуже, чем у «Уильямса», также оснащенного «Хондой», а значит, им требовалось больше мощности и — опять таки! — больше топлива. От дикой вибрации японского мотора масло порой превращалось чуть не в газировку. На доводку активной подвески требовалось уйма времени. А Сатору Накадзима, заменивший Дамфриза, помощником оказался нисколько не лучше шотландца — опыта в «Формуле-1» у японца не было никакого, и водитель-испытатель из него не получился. Опять Сенна остался один на один с лучшими пилотами мира — Простом, Пике, Манселлом, представлявшими к тому же самые сильные и богатые команды.