Черные стрелы 2 (СИ)

 Его собственная лошадь и кони бандитов убежали в лес, напуганные туманом и вряд ли их удаться сейчас поймать, тогда, как животные солдат мирно паслись совсем рядом.  Убивать мужчин ради лошадей Тенро не желал, но арбалеты в их руках говорили о том, что и просто так ему уйти не дадут.  Поэтому он подобрался как можно ближе, затаившись в тени одной из створок.  Подобрав с земли камень, Тенро по широкой дуге запустил его в противоположную от себя сторону. Как только стражники одновременно обернулись на шум, охотник выскочил из-за их спин и двумя ударами рукоятью меча по затылкам успокоил обоих.  Поначалу он подумал, что перестарался и ненароком убил караульных. Склонившись над телами, охотник приложил руку к шее одного из солдат, затем, поправив ворот кольчуги, повторил то же самое с другим - мужчины были живы. Просто лишились сознания.   Странно, но Тенро не ощутил их воспоминаний, видимо он мог проделывать такой трюк только с мертвецами. Но сейчас этого и не требовалось.

 Порывшись в кошеле, который он забрал с тела Леона, Тенро положил на грудь каждого из солдат золотую монету. Он понятия не имел, сколько стоит лошадь, но в данный момент его это не заботило. Поспешно выбрав для себя двух животных, выглядящих более сильными и выносливыми, Тенро взял их за поводья и увел подальше от ворот.

 Как только он отошел на безопасное расстояние и мог не опасаться, что его услышат, Тенро вскочил в седло. Объехав вокруг монастыря, он понял, что от него уходит две дороги, одна из которых, чуть дальше, распадается еще на две.  Уцелевшие монахини могли отправиться по любой из них. Возможно, именно они позвали солдат из крепости, однако, в таком случае, они и сами, скорее всего, вернулись бы. В направлении лесов беглянкам делать, тоже, нечего. Оставалось предположить, что девушки направились на север, к городам.

 Кивнув своим мыслям, Тенро послал лошадь в выбранном направлении. Порыскав по окрестностям, он вскоре нашел следы двух лошадей. Дождь уже успел испортить их, но наметанный глаз охотника сразу определил, что одно из животных нагружено больше другого - стало быть, одна лошадь несет обеих девушек, тогда как другая идет на поводу и отдыхает. Так как иных зацепок у Тенро не было, он, не задумываясь, поскакал по следу.

*          *          *

- Дурной сон? - с трудом разлепив не желавшие открываться веки, Элисса села на кровати, приложив ладонь к влажному лбу Хэли. Поначалу ей показалось, что спутнице плохо, но та развеяла сомнения воровки.

- Да, - юная монахиня кивнула, дотянув одеяло едва ли не до самого подбородка.

- Хочешь рассказать? - устало спросила воровка, откинувшись на тонкой неудобной подушке и взглянув на низкий потолок, сколоченный из грубых досок.

 Девушки скакали почти сутки, остановившись в большой деревне Белодымье, находящейся недалеко от Сафраса. Как назло, в самом дешевом здесь трактире под незамысловатым названием “Оленье копыто”, все было забито под завязку.  Хозяин этой, по мнению Элиссы, жалкой забегаловки согласился уступить гостьям комнату своей дочери, которая отправилась в город по делам. Разумеется, сделал он это не по доброте душевной, а исключительно за деньги и, причем немалые. В крохотной комнатушке под самой крышей была только одна кровать, но Элисса и Хэли, усталые и разбитые после пережитого, согласились бы и на хлев.

 Элисса успела неоднократно пожалеть, что оставила деньги в своей келье, совсем забыла про них, когда появился Леон и его головорезы. Пусть тогда у нее с собой была лишь незначительная часть сбережений, оставшихся в столице, но лучше мало, чем ничего.

 Одну лошадь воровке пришлось продать, чтобы оплатить услуги лекаря для Хэли. Тот полдня провозился с раной девушки но, вроде бы, сделал все по уму и на совесть. После еды и сна на щеках монахини даже появился слабый румянец.

 Но вот сейчас, спустя день отдыха, она, вместо того чтобы спать и набираться сил дальше - проснулась в холодном поту.  Впрочем, никаких признаков боли на лице спутницы Элисса не заметила, поэтому сразу же успокоилась.

- Я видела призрака, - прошептала Хэли, прижимаясь к телу воровки теплым боком - что поделать, кровать в комнате дочери трактирщика оказалась мало того одна, так еще и узкая.

- Неужели? - Элисса недоверчиво хмыкнула, но, вспомнив увиденное в монастыре, сразу же стерла улыбку со своего лица. Приподняв голову, она выглянула в узкую щель между задернутых занавесок, сквозь которую лился приятный лунный свет - еще ночь, так что у Элиссы оставался шанс поспать.

- Мне снился призрак, заблудившийся в тумане, - продолжила Хэли. - Он потерялся между светом и тьмой и теперь идет за нами по дороге из крови.

- Ну и сны у тебя, девочка, - нервно улыбнулась Элисса, чье богатое воображение живо нарисовало ей весьма пугающую картину. - Ты что, за ужином нанюхалась пива, которое пили местные деревенщины за соседним столом?

- Тебе лишь бы смеяться, - по-детски обиделась Хэли, отвернувшись к стене и сразу же зашипев, когда боль от потревоженной раны напомнила о себе.