Черные стрелы 2 (СИ)

Грянул гром и его раскат растворил в себе даже заунывный звон колокола, что бил теперь реже и намного тише. Крики стихли. Когда они достаточно отдалились от главного входа, Элисса могла слышать лишь собственное дыхание, да дыхание бежавшей рядом Хэли. Девушки быстро пересекли столовую, неясными тенями проскользив вдоль ровных рядов столов и стульев. В конце трапезной находилась дверь, за которой находилась кухня и, на счастье Элиссы, она оказалась не запертой.

Едва переступив порог, воровка чуть не споткнулась о распростертое на входе тело одной из монахинь, в чей спине торчал арбалетный болт. Женщина лежала лицом вниз и не дышала.

— Альтос милосердный… — выдохнула Хэли, едва не налетев на спину остановившейся воровки. — Сестра Агата!

— Уходим! — Элисса быстро развернулась — монахиня явно не пришла из трапезной, а значит, убили ее тут или на огородах. Стало быть, они опоздали — монастырь взяли в кольцо.

По спине воровки пробежал неприятный холодок — очень знакомое для нее чувство, выражающее близкую опасность. Что-то щелкнуло, но за миг до этого Элисса ухватила Хэли за плечи и рывком сместилась в сторону.

Арбалетный болт с сухим и досадливым звуком вошел в дверной косяк, расщепив его надвое. Развернувшись, Элисса легким движением запястья, почти без замаха, метнула стилет и тот, тускло сверкнув в слабом ночном свете, впился в горло появившемуся в противоположном дверном проеме мужчине.

Пришедший с огородов бандит захрипел, выронил арбалет и, сделав еще два неуверенных шага, рухнул на столешницу. При падении он задел руками начищенную до блеска кастрюлю и выложенные в столбики глиняные тарелки. Посуда с грохотом упала на пол вместе с мертвым телом, почти похоронив его под собой.

Послав неуклюжей твари страшное проклятье, Элисса в несколько прыжков пересекла кухню и без всякой брезгливости извлекла стилет из мертвеца. Откуда-то сзади послышался топот и крики.

— Быстрее! Не стой! Запри засов и ко мне! — Будь воровка одна, она бы уже выскользнула в огороды и растворилась в тенях. Но Элисса вдруг четко осознала — если она бросит Хэли, то не простит себе этого до конца жизни.

К тому же она дала обещание Вирте. Ничего подобного с девушкой раньше небывало и она никогда не жаловалась на внезапные обострения чрезмерной совестливости. Однако обстановка не способствовала размышлению и самопознанию, так что Элисса решила действовать по ситуации.

Когда Хэли, опустив засов и едва не поскользнувшись на битых тарелках, добралась до спутницы, та уже успела выглянуть за дверь, через которую на кухню проник бандит.

— Вроде пусто, — шепнула воровка, взяв монахиню за узкую ладонь.

— Вы ведь пришли к нам не ради спасения души, да? — неожиданно спросила Хэли и ее глаза влажно блеснули.

— Ты меня раскусила, — Элисса покосилась на арбалет, но тот оказался слишком громоздким для нее, к тому же все стрелы сейчас покоились вместе с их хозяином под грудой битой посуды, разбирать которую не было времени.

Дернув спутницу за руку, Элисса юркнула за дверь и, низко пригибаясь, поспешила укрыться в тени растущих вдоль ровных грядок яблонь. Тяжелые капли дождя неприятно били по спине, почти сразу же промочив монашеское одеяние насквозь, но сейчас было не до жалоб и удобств. Хэли нечаянно задела одну из толстых ветвей и на девушек посыпалось еще больше ледяных капель, вкупе с парой яблок, с глухими ударами упавших на землю.

— Простите, — прошептала монахиня, стараясь, чтобы ее зубы не стучали от ночного холода, сразу же жадно накинувшегося на мокрое тело.

— Будь аккуратнее, — пробормотала Элисса.

Со стороны кухни доносились голоса, и зажегся огонек факела. Кто-то вышел из здания, но его позвали обратно. Скользящие по небу тучи, ледяной дождь и невесть откуда взявшаяся туманная дымка существенно снижали видимость. Это было как на руку беглянкам, так и нет, но воровка скорее радовалась, чем огорчалась. Бандиты рыскали по монастырю вольготно, явно чувствуя себя новыми хозяевами, так что, даже не смотря на то, что их было не видно, определить местоположение головорезов по шуму не составляло труда. А вот им, не знающим местности внутри стен, придется постараться, чтобы отыскать здесь двух девушек. Если повезет, то бандиты и не узнают, что перебили не всех.

Под прикрытием яблонь добравшись до сада, Элисса огляделась и закусила губу — если бы у нее было больше времени, она могла бы спрятать тело убитого мужчины или же подстроить так, словно того убила монахиня перед тем, как сама умерла от потери крови. Но теперь уже не до этого. Бандиты наткнулись на мертвого дружка. Скорее всего, они обыщут тут каждый куст. К тому же некоторые из людей барона Гирса знали воровку в лицо. Более того, им было известно, что Элисса здесь и если они не отыщут ее тела, так же как и фигурки, то явно что-то заподозрят. Элисса даже пожалела, что не оставила статуэтку в кладовой. Она вообще позабыла о ней и только теперь нащупала теплый камень в узком кармане монашеской одежды.