Черные вороны 12. Тьма в его глазах

– Да! Хочу, чтобы извивалась, сидя в своих мокрых трусиках на своем кресле и глядя на эти лощёные морды перед собой, представляя вместо них, как я беру тебя у окна. Чтобы слушала их монотонные вопросы и вспоминала, как я впечатываю тебя в стекло, вдираясь сзади. Ты замечала, какой красивый вид открывается из твоего офиса, малыш?

– Изверг! Боже, Максим, какой же ты изверг.

– Ненасытный, маленькая. Твой ненасытный изверг.

И откидываться на спинку стула, стараясь успокоиться и выдыхая тот самый раскалённый газ из легких, чтобы дождаться её прихода…или сорваться самому и поехать в офис, чтобы, утащив её в смежный кабинет, остервенело и молча трахать во время очередного совещания.

– Пап, – Тая просунула голову в мой кабинет и ослепительно улыбнулась, а я снова неосознанно затаил дыхание, увидев отражение этой улыбки на дне её глаз, – ты Яшу не видел? Он оставил телефон дома и исчез куда-то.

Отрицательно киваю головой, думая о том, что ребенок подросток – это самый страшный кошмар любого родителя. Особенно если решил взбунтоваться и молча исчезнуть.

Я понятия не имею, каким был отцом, но предполагаю, что всё же отношение дочери и младшего сына ко мне были построены на чём-то большем, чем просто уважение. Марик по-прежнему не отрывался от меня ни на минуту, заставив научиться играть во все игры, которые знал сам. Более того, иногда я ловил себя на мысли, что пытаюсь придумать нечто новое, нечто, во что мы с ним ещё не играли, предвкушая, как расширятся от изумления и восторга его глаза и как вцепится в мою шею своими тонкими ручонками. Безоговорочная любовь, настолько обезоруживающая, что иногда я ощущал, как хитрый мальчик превращал меня в свою большую живую игрушку. Ощущал и ни черта не мог сделать. Да и не хотел.

Тая же в силу своего возраста, конечно, была куда спокойнее. Хотя, как рассказывала мне Дарина, и сама дочь, ещё будучи совсем малышкой, вертела Максом, как угодно. Да-да, я мысленно в таких случаях разграничивал себя и того Макса, стараясь самому себе и их матери показать, что в наших с девочкой отношениях главным оставался я. Ага…а потом холодел от ужаса, глядя, как лихо она мчится на Люцифере, перепрыгивая через высокие заборы и заливисто смеясь. Чувствовал, как холодный пот градом по спине катится, и пытался понять, какого хрена вообще разрешил ей сесть на этого зверя! Как выяснилось, маленькая манипуляторша еще совсем крошкой часто посещала со мной конюшни. И если поначалу я удивлялся собственной беспечности, тому, что так необдуманно подвергал своего же ребенка такому риску, то со временем начал понимать себя прошлого. Просто этой девочке нельзя было отказать. Она получала всё, что хотела, вне зависимости ни от чего. И если ты сумел отказать ей в чём-то трижды, от чего грудь едва ли не колесом раздувалась и сознание гордость самим собой заполняла, то совсем скоро ты наблюдал картину, как эта наглая особа просто брала или делала всё, что хотела, отлично понимая свою безнаказанность. Дьявол, я впервые себя ощутил настолько слабым с этим бесенком с обманчиво кротким взглядом и светлыми локонами.

– Твоя дочь, Максим, смирись с этим. Ты сам сделал из неё принцессу, которая не знает слова «нет».

– Значит, пришла пора узнать.

– Ну-ну, – тихий смех Дарины, заставляющий недовольно прищуриться, – вот сам и скажешь ей об этом.

– Скажу. И вообще переведу на хрен её из этого колледжа. Ты видела её соцсети?

– О, боже, я даже не сомневаюсь, что ты их подробно изучил.

– Изучил! Да! На половине фотографий в обнимку с каким-то молокососами!

– Максим, они же дети. Ты не доверяешь собственной дочери? Ты же так хорошо узнал её за это время.

– Я не доверяю всем этим ублюдкам вокруг неё. Мне каждого из них придушить хочется за то, что дышать смеют рядом с ней одним воздухом.

Снова смеется и кладёт голову на мою грудь, а я обвожу пальцами хрупкие позвонки на тонкой спине, успокаиваясь от прикосновений к бархату её кожи.

– Ну хорошо. А куда ты отправишь её? В каком колледже не будет парней?

– Я тут видел в интернете рекламу одного очень даже интересного института благородных девиц, малыш…

Её плечи начинают трястись от смеха, и эта чертовка вскидывает голову кверху и впивается смеющимися губами в мой рот, заставляя забыть обо всём в этот момент».