Черные Вороны 3. Паутина

Подошел к огромной клетке с пантерой и взял кусок сырого мяса с миски, которую следом за ним носил все тот же парень в белой одежде. Большая черная кошка потянулась и медленно, грациозно подошла к решетке. Ахмед протянул кусок мяса, и пантера аккуратно взяла кровавую мякоть, потом потерлась о прутья решетки массивной мордой.

- Аска, моя ласковая девочка. Соскучилась? Я тоже скучал. Скоро тебя выпустят погулять. Смотри как она выросла, Рустам. Шерсть как бархат переливается. Ленивая, красивая. А пару дней не покормишь всех нас тут сожрет. Опасная, подлая и умная. Бабы такими не бывают.

- Лексе покажешь её? Ей бы понравилось.

Ахмед погладил пантеру между ушами, почесал под подбородком.

- Я для нее малыша купил пятнистого – везут из Сингапура. Лекса расстроила меня недавно. Учится плохо, Назиру не слушается. Только бабки тянет, а отдачи никакой.

- Возраст, Ахмед. Да и воспитывается не там. Отвез бы ее домой и воспитал как положено у нас.…Вела б себя иначе и уважение отцу высказывала должное.

- В качестве кого? Я не признал ее и фамилию свою не дал. На хер мне чтоб наши пронюхали про дочь от русской шлюхи. Да и не знает о ней никто кроме тебя и Бакира с Назирой. Сам не думал, что привяжусь к ней. Лекса. Вот скажи, как можно было из имени Александра такую херню навертеть? А она навертела еще когда ей пять было. Когда ты ко мне ее привез, помнишь?

- Помню. Как такое забудешь. И мать ее помню, как в петле болталась синяя вся.

Ахмед, казалось его не слушал.

- Красивая она у меня. Лекса, бля. Я б её Лейлой назвал, если б знал о ее рождении. Если б тварь эта не спрятала от меня дочь.

- Мог бы из нее хорошую девочку вырастить, замуж отдать за кого-то из наших. Но как скажешь, дорогой, как скажешь. Это тебе решать.

- Мне. Пусть здесь живет. Рядом. Меня пока так устраивает. Она недавно сказала, что петь хочет и музыкой заниматься - я ей весь музыкальный магазин скупил. Брынчит там чего-то на гитаре завывает, а голосок тонкий смешной. Учителей ей возьму – пусть поет.

Ахмед скормил пантере еще несколько кусков мяса. Вытер пальцы салфеткой и прошел вдоль клетки в сторону роскошного дома.

- Мой гость еще не приехал, Рустам?

- Приехал, ждет вас давно.

Ахмед усмехнулся достал с кармана пакет, насыпал на тыльную сторону ладони и, закрыв, одну ноздрю потянул порошок, остатки втер в десна.

- Уууууух. Охренеть – унесло. Первоклассная дурь, Бакиру скажи я и себе возьму. Будешь?

Рустам отрицательно качнул головой.

- Правильно, мне больше достанется.

- Я зависимость не люблю, Ахмед.

Нармузинов расхохотался так громко, что пантера зарычала и оскалилась, но тот даже не обратил на нее внимание:

- Зависимости боишься? Мы все зависимы, Рустам. У каждого она своя. Вон у тебя в городе соска рыжая, которой ты хату купил с тачкой и каждые выходные бегаешь к ней трахаться и думаешь, что никто ничего не знает.

Рустам напрягся и стиснул челюсти.

- Расслабься. Я давно знаю. Не трону не бойся. Ты мне брат, Рустам. Все что мое – твое, а все что твое моим станет только если сам отдашь. Так что все зависимы, родной. Каждый по-своему. И дурь это самая безобидная из зависимости если ее в унитаз высыпать или уничтожить – можно другую найти, а вот с твоей посложнее будет.

Похлопал Рустама по плечу.

- Ну куда ты его провел?

- В кабинете кофе пьет. Думаешь сделает то, что скажешь?

- Сделает – у него своя зависимость имеется.

Они рассмеялись, и Ахмед прошел в дом, сбрасывая пальто в руки все тому же парню, безмолвно следующему за ним по пятам.

Прошел в кабинет и широко улыбаясь пропел вкрадчивым голосом:

- Господин Новиков, я безумно рад, что вы приехали. Как вам наш кофе? А сладости? Может чаю?

***

Руслан открыл глаза и посмотрел на часы. Нельзя спать. Времени в обрез. Пока Леший не начал много думать и принимать не те решения. Двое суток без сна давали о себе знать – в глаза как песок насыпали и руки дрожат. Ему б хотя бы час-два на сон и нет этого гребаного времени даже минут на двадцать. Мозги разрывает от мыслей, от комбинаций, от получаемых результатов, которые его не устраивают. Всё держится на везении, а так нельзя, мать его. Просчитать все надо, а оно не просчитывается и не складывается. Один пазл выбьется, и вся картинка сломается и погребет под собой и Руслана, Оксану и Ваню с Русей.

В горле запершило при мыслях о детях и сердце сжалось так сильно, что он воздух открытым ртом схватил и медленно выдохнул, заставляя себя успокоиться. А перед глазами взгляд Руси и пальчики маленькие его скулы исследуют – он об ладошки трется щетиной, а она хохочет, заливается и Оксана вместе с ней. Он бы сейчас многое отдал, чтоб назад все отмотать и поступить по-другому.