Черные Вороны. Лабиринт

- Эмм… а его сейчас нет… он…он уехал… в отпуске… да, в отпуске.

- Девушка,  вам, конечно, волнение очень к лицу, вот румянец какой очаровательный, чего не скажешь о вранье… - коснулся пальцами ее подбородка, приподнимая его  и заглядывая в глаза, которые она отводила в сторону. – Итак, попытка номер два – где я могу найти главврача…

Она метнула взгляд на коридор с левой стороны и я понял, что это было непроизвольно. Конечно  же, мне не составило бы особого труда выволочить на суд публики  докторишку, который трусливо закрылся в своем кабинете, подослав «разбираться» молоденькую девчонку. Но создавать лишний шум всегда глупо, к тому же в местах, которые такого не видали. Это лишнее внимание, лишние разговоры, лишние слухи и непредсказуемые последствия. Встречаться с Беликовым  я собирался при других обстоятельствах.

Подошел к двери кабинета и, дернув за ручку, сжал зубы, конечно же, она закрыта. Черт, ненавижу эти комедии!

- Знаете, господин главврач, с некоторых пор я разучился считать, даже до трех.  Сам откроешь или мне всю обойму разрядить? Ты тогда отойди подальше, к стенке, глядишь, и пронесет….

Услышал звуки приближающихся шагов, чего и следовало ожидать. Трус – это даже не диагноз, это приговор. Самому себе. А еще хуже быть глупым трусом -  у того вообще отсутствует инстинкт самосохранения. Замок щелкнул и передо мной возник невзрачный низкорослый мужчина с дрожащими от ужаса руками. Он пока даже не понимал, чего от него хотят, а уже готов был заплакать, умоляя, чтобы его не трогали.

- Я не обираюсь тут церемониться, мне нужна Ксения Беликова. История болезни, информация, сколько она тут находится и как часто ей наносят визиты…

- Но… у нас нет такой пациентки…

Я схватил его за шею, сжимая ее со всей силы, и впечатал в стену.

- Несмотря на то, что врач среди нас ты, лечить сейчас начну я. Амнезию… У меня методы лечения новаторские, - сжал горло еще сильнее, чувствуя, как он начинает хрипеть и содрогаться, вытащил пистолет и ткнул им в живот, - проверим?

Он вцепился руками в мои пальцы, пытаясь их разжать, а выпученные от страха и боли глаза, словно кричали о том, что он созрел…  Ослабевая захват, я дал ему отдышаться и откашляться.

- Беликовым можешь не прикрываться – он тебе уже не поможет.

Его глаза забегали, он словно пытался сообразить, что происходит и куда делся его многолетний покровитель.

- Историю болезни, тварь! – ударил в живот, удерживая при этом за шею, не позволяя согнутся от боли

- Не надо… прошу вас… сейчас… я все отдам…

- Не надо, говоришь, - еще один удар в живот, - а ребенка гадостью пичкать надо? Доктор Айболит, бл***.  Что вы там девчонке в истории болезни нарисовали?

- Я… я… - он начал заикаться, унять участившееся дыхание никак не получалось, - у меня не было выбора… прошу вас… Я даже рад, что вы пришли… Что наконец-то все это прекратится…

Хм... прекратиться? Блефует? Лжет? Пытается переключить мое внимание?

- Много текста, мало действий. А должно быть наоборот. Учитель из меня хреновый – еще хуже, чем врач, объяснять во второй раз не стану, поэтому  шевелись давай.

Он подошел к своему столу, доставая из кармана ключи, открыл его и, видимо, там же был размещен  сейф.  Повозившись с кодом, он достал из него папку с бумагами.

- Я не знаю, как вас зовут и кто вы, я так же понимаю, что сегодня может быть моя последняя смена в этой больнице, но …  - увидел, как он сжал папку в руках и, положив ее на стол, отвернулся к окну, -  но все это ….невыносимо. Я ведь не для этого пришел сюда… Я всегда хотел помочь…

Выслушивать исповедь униженного и оскорбленного не было никакого желания, но сейчас я понимал, что могу получить гораздо большее, чем слезливый рассказ. Он поник, словно прогибаясь под каким-то немыслимым грузом, который враз стал в сто крат тяжелее. Он повернулся ко мне и на его лице отобразился отпечаток разочарования и усталости.

- Вот то, что Вам нужно.. Возможно, Вам удастся прекратить наконец-то мучения этой ни в чем не повинной девочки. Я столько лет наблюдаю за ней… она талантливая, - его рассказ время от времени прерывали тяжелые вздохи, - она рисует... замечательные рисунки… Не знаю, почему они так поступили с ней…

- С таким отцом лучше быть сиротой, я согласен, - я поддержал разговор, так как внутри у самого что-то сильно укололо.

- А мать-то чем лучше? Я даже не знаю, кого из них больше ненавижу…

- Мать? Вы знаете ее мать?

- Лучше бы не знал, поверьте. Понимаете, я человек маленький, что я могу в этой жизни… Да и сразу прижали меня, чтоб лишних вопросов не задавал… Только не могу я больше, - он сцепил зубы, даже лицо стало другим – не таким ничтожным. Так бывает, когда тело как будто освобождается от невидимых кандалов, когда ощущаешь во рту вкус облегчения, а принятое решение наполняет какой-то невиданной силой. – Не могу и не буду! Год за годом в вечном страхе и прячась от угрызений совести… Будь что будет!

- Что с матерью? С чего ты взял, что это мать? Может, любовница Беликова… очередная.

- Да как же… мать, конечно..Татьяна… Породистая такая, зеленоглазая… Адвокатша…