Черные Земли

- Похоже на то. Черт побери. - Он покачал головой, глядя в бездну. Да, не об этом я мечтал, это уж точно.

- Но все равно лучше, чем открытая равнина. Не так ли?

"Неужели?"

- Наверное. - Он едва выдавил это из себя. - Самую малость получше.

"Думай, Райс, думай! Наверняка из этой ситуации имеется какой-нибудь выход".

- И нам не перейти на ту сторону? - жалобно протянула Йенсени.

- Перепрыгнуть не удастся, - пробормотал он.

- А как насчет деревьев? - вдруг встрепенулась Хессет. И указала на группу коренастых деревьев, растущих всего в нескольких футах от края ущелья.

Дэмьен понял, что она имеет в виду, и ему это не понравилось. Не понравилась даже мысль о том, что придется приблизиться к чертовым деревьям, а еще меньше - мысль о том, что придется валить их и наводить шаткие мостки и перебираться по этим мосткам на ту сторону над пропастью, одному только Богу ведомо какой глубины. Но это могло сработать. Черт побери, это могло спасти их. Стоит перебраться на ту сторону до того, как звери настигнут их, а затем сбросить мостки в пропасть...

Он сделал глубокий вдох - предельно глубокий - и уставился на коренастые деревья. Когда он сделал первый шаг по направлению к ним, с севера до его слуха донесся какой-то звук. Тонкий жалобный стон, который мог оказаться воем ветра. Или криком боли. Или охотничьим кличем зверей, наконец завидевших добычу.

"Господи, - взмолился он, - только бы у нас хватило времени. Это все, о чем я прошу. Несколько минут на то, чтобы управиться с этим делом и убраться отсюда. Прошу тебя, Господи. Только это".

Дерево, которое облюбовала Хессет, было сравнительно высоким и стройным, толщиной в основании с ногу самого Дэмьена. Он постарался не думать о том, что за жертвы напоили своими соками дерево, придав ему такую высоту и такую мощь, попытался не смотреть вниз - туда, где среди корней наверняка должны были оказаться человеческие кости. Все это не имело сейчас значения. Он схватился за ближайший сук и согнул его, преодолевая накатившую на него тошноту. Но дерево, судя по всему, было вполне нормальным - и упругость сука свидетельствовала о том, что он имеет дело с крепкой древесиной, что в создавшейся ситуации, подумал он, чертовски удачно. Потому что на высоте в двадцать футов оно уже не было таким толстым, а ему чертовски не хотелось бы, чтобы оно обломилось под их тяжестью, когда они будут перебираться через бездну.

- Ладно, - крикнул он Хессет. - Попробуем!

Теперь рык зверей звучал уже вполне отчетливо - торжествующий рев охотников, не только почуявших, но и завидевших добычу. С бешено колотящимся сердцем он присел возле дерева на корточки и приготовился к Творению. На этот раз никаких тонкостей, никакого предварительного Познания - на это не было времени. Просто грубая сила, как учил действовать в иных обстоятельствах Охотник. И он сам сумеет сделать это, а если и не сумеет, то исхитрится как-нибудь подключиться к мощи Тарранта.

Преисполненный решимостью, которая не оставляла места для страха (по крайней мере, в данный момент), Дэмьен впился и впилился волей в живое дерево. Шок соприкосновения оказался практически невыносимым, и ему потребовались все мужество и вся сила духа, чтобы не отпрянуть, - даже если, всего лишь отпрянув, он смог бы спастись. Если ранее одно из таких деревьев атаковало его, то теперь он сам пошел в контратаку, сотрясаясь всем телом и всей душой в попытке взять верх. Дерево впитывало его в себя, втягивало его в свою глубь, к источнику внутренней мощи, и в процессе этого единоборства он ощущал, как потянулись навстречу ему белые корешки, тонкие как волос, а пористый камень, под которым они росли, едва ли мог послужить для них непреодолимым препятствием, - тонкие белые пальцы самой погибели уже зашевелились у него под ногами. Колоссальных усилий стоило не думать об этом, не предпринимать никаких мер предосторожности, - но, отпрянув сейчас от дерева, он окончательно и бесповоротно проиграл бы - и мог бы с таким же успехом предать себя и своих спутниц во власть обсидианово-черных хищников. И осознание этого придавало ему дополнительную силу и столь нужную храбрость.

Он овладевал тканью дерева, подчиняя себе одну растительную клетку вслед за другой. Он заставлял свою волю внедряться в каждый слой дерева, как это происходило бы в ходе Исцеления. Только на этот раз он стремился не Исцелить дерево, а Умертвить, он не сшивал клетки воедино, а, напротив, разрывал их - и их сами, и те структуры, в которые они входили. Это было самое настоящее анти-Исцеление, Исцеление наоборот, - и такой акт показался бы ему отвратительным, не иди речь, как в данном случае, о жизни и смерти. И дерево начало поддаваться. Клетки умирали одна за другой под его напором. Их стенки трескались, а содержимое перетекало из одной клетки в другую и ослабляло структуру в целом. Дюйм за дюймом прорубался Дэмьен сквозь ствол белого дерева, клетку за клеткой...