Черные Земли

- Отвечаю тем же... и добавляю к этому... кусок мела.

- У меня кончился мел. - Девочка полезла в карман в поисках чего-нибудь, что могло бы там заваляться. В конце концов вытащила какой-то камешек. Поднесла к свету и спросила: - Что это?

Дэмьен осмотрел находку:

- Лава.

- И чего она стоит?

Он подумал:

- Полкуска мела.

Таррант, с подносом в руках, подошел, когда они погрузились в дальнейшую "торговлю". Он поставил поднос на пол, к самой решетке.

- А я думал, вам захочется узнать, что произошло.

- А я и так знаю, что произошло, - сквозь зубы процедил Дэмьен. - Ну, что там у тебя? - обратился он к девочке.

- Три "матери".

- Черт побери. А у меня всего пара "семерок". - Священник огорченно посмотрел, как она сгребла "банк" в свою сторону, затем выложил на пол еще одну монету. - Сдавай.

- Я думал, вам следует понять...

- Да все я прекрасно понял! - Дэмьен внезапно вскочил на ноги и повернулся лицом к предателю; казалось, пружина его завода вот-вот лопнет. - Я понял, что кормил вас пять проклятущих месяцев, чтобы вы смогли попасть сюда, а попав, смогли продать нас человеку, убить которого мы сюда и прибыли. Вот что я понял! А что, собственно говоря, он посулил вам взамен? Дворец из ажурного хрусталя да стайку девушек, на которых можно поохотиться, пока они не истекут кровью? Что еще?

- Бессмертие, - коротко ответил Охотник.

Изумленный Дэмьен на миг онемел.

- Самое настоящее бессмертие.

- Господи, - прошептал Дэмьен. Потом закрыл глаза. - Нет. Мне с такой ставкой не потягаться. О Господи.

- У нас не было ни малейшего шанса, - пояснил Охотник. - Поскольку в дело вовлечен Йезу, то ни малейшего. Я не смог бы подкрасться к Принцу и на расстояние в десяток футов, прежде чем на меня не набросился бы добрый десяток лейб-гвардейцев, а вы... вы не продержались бы и минуты. В первый же миг, когда вы только обозначили бы какое-нибудь угрожающее действие, колдовство Йезу настолько затуманило бы ваши чувства, что вы утратили бы всякую связь с реальностью, а тут-то вам и пришел бы конец. Никакого поединка у вас не получилось бы.

- Вот и надо было объяснить мне все это, - выхаркнул Дэмьен. - Когда я спрашивал вас в Эсперанове, вот тогда и надо было мне все это сказать. Черт вас побери! Я же вам доверял!

- А я предостерегал вас, чтобы вы мне не доверяли, - напомнил Охотник. - Предостерегал несколько раз.

- Вы должны были сказать мне!

- А я и сказал. Я говорил вам, что надежды практически нет. Говорил, что единственный шанс связан с проявлением необузданной стихии. А из этого ничего не вышло, не так ли? И едва ли по моей вине.

Руки Дэмьена сжались в кулаки, костяшки пальцев побелели от бешенства.

- Будьте вы прокляты, - хрипло прошептал он. - Будьте вы прокляты вместе с вашей дьявольской честностью!

- Я назвал вам шансы. Вы сделали выбор. Так не лицемерие ли с вашей стороны, священник, строить из себя мученика?

Дэмьен наверняка ответил бы, если бы хоть на миг сдержал клокочущую в горле ярость, ответил бы наверняка, - не появись в этот миг в разделенном надвое подземелье еще одна особа, - и ее приход настолько изумил священника, что он утратил дар речи.

Она была стройна. Она была темнокожа. Она была красива тою красотой, которую предпочитал Охотник: хрупкая, нежная, уязвимая. По тому взгляду, который она бросила на Тарранта, было ясно, что она его боится, что она боится его просто чудовищно, и все же она подошла к нему, она приблизилась точно так же, как загипнотизированный кролик - к голодному удаву. Все в душе Дэмьена вскричало: ему захотелось рвануться к ней, помочь ей, избавить ее от бесконечной жестокости Охотника, но цепь сковывала ему ноги и толстая решетка мешала ему выбраться на другую половину подземелья. Чем бы ни намеревался сейчас заняться Таррант с этой женщиной, Дэмьену не оставалось ничего другого, кроме как стать свидетелем.

Девушка бросила взгляд на священника, потом - на Охотника, потом быстро отвернулась. Ее рука, касавшаяся стены, задрожала, да и голос, когда она заговорила, зазвучал неровно:

- Его Высочество просит вас повидаться с ним, когда вы управитесь с делами здесь. Ему необходимо кое-что обсудить с вами.

Она говорила практически шепотом и была настолько объята страхом, что Дэмьену стало больно даже просто смотреть на нее. Да и не мудрено, подумал он, чуть ли не физически ощущая, как голод Охотника настигает ее, ласкает, упивается ее ужасом...

- Оставьте ее! - крикнул он.

Бессильные слова, пустое сотрясение воздуха. Если Охотнику захочется расправиться с нею, помешать ему Дэмьен ничем не сможет. Только и останется - с ненавистью наблюдать за глумлением.

Таррант подошел к девушке. Застыв от ужаса, она не предприняла ни малейшей попытки к сопротивлению. Он поднес длинную изящную руку к ее волосам, погладил их; его пальцы скользнули вниз, на горло, задержались там, проверяя биение пульса. Она тихо застонала, но по-прежнему даже не шевельнулась. Ее темные глаза блестели от страха.