Чёрные зеркала (СИ)

Одна его рука продолжала сжимать мою шею. Вторая ловко чертила в воздухе незнакомые знаки. Губы шептали заклятье, больше похожее на молитву. На мертвом языке. Я понимала смысл, но не хотела вслушиваться. Меня — мою душу! — изгоняли из тела. Вытягивали из него, как болезнь. Очищали сосуд для другой души.

В глазах темнело, я ощущала, как… истончаюсь. Или таю…

— НЕТ! — закричал Ульрих. — Не смей! Лилит, сопротивляйся! Ты можешь!

— Глупый влюбленный мальчишка! — Гвенда расхохоталась. — Не переживай. Скоро вы снова будете вместе. Ты же полуведьмак. Твоя жизнь оборвется быстро.

Она достала нож. Положила на ладонь и любовно поглаживала острое лезвие.

— Как бы твоя не оборвалась!

Я не поверила ушам. Решила мерещится из-за стараний Дарлина.

Но нет. Не померещилось. Замок выздоравливал, открывая скрытые ранее пути. И порталы. В дверях стояла… Виктория Ван-се-Росса. Грозная, опасная. Поднимет руку, и сотрет всех присутствующих в порошок. Рядом с ней переминался с ноги на ногу Маркус. Он воинственным не выглядел ни разу. И зачем явился?

— Не советую вмешиваться, Ваша светлость, — проговорил Дарлин с издевкой. — Будете паинькой, оставлю в живых вашего сына. Обоих сыновей. Полезете на рожон, они умрут вместе с Лилит.

Я не увидела реакции герцогини. Глаза закрылись, тело и душа проигрывали войну. Но звериным чутьем ощутила бабулину панику. Дарлин в теле Эмилио, Элиас лежит придавленный магией на полу, а я… всего лишь незаконная внучка, даром, что как две капли воды похожа на дочь. Марго мертва, и я не замена, а лишь неудачная копия, тогда как сыновья — это сыновья.

— Гвенда, давай! — приказал Дарлин.

Я увидела ЭТО со стороны, хотя еще и не покинула тело. Основательница схватила нож и… вонзила себе в живот. О, да! Ей требовалась смерть Летисии Дитрих.

— НЕТ! — закричали все разом. Те, кому не мешали кляпы.

Тело — еще живое, истекающее кровью — упало на ковер. Вверх устремилась серая тень. Она обернулась в призрачную птицу, со свистом забили крылья.

— Прощай, Лилит, — прошептал Дарлин, наклонившись ко мне.

Душа уходила. И я знала, что она не останется в Гвендарлин, не вселится в другое тело. Не потому что не захочет. Не сможет. Дарлин лишал ее сил. Да я бы и не посмела…

Гвенда приближалась. Она ждала. Несколько мгновений и… всё кончится. Для меня.

— Не смей!

Герцогиня Виктория приняла решение. В Дарлина полетела горячая волна. Но он даже не шевельнулся. Зато у дверей раздался грохот. Герцогиня разделила «участь» остальных «пленников» и оказалась прижатой к полу.

А замок всё очищался, выздоравливал. Остатками магии, что еще теплилась в теле, я ощущала, как уходит болезнь, и исчезают невидимые шрамы. И все же чего-то не хватало. Ну, конечно! Зеркала! Разум Гвендарлин! Они всё ещё разбиты и нуждаются в жертве. Зеркала, в которых несколько месяцев назад я уже стояла, плененная Дарлином. Дарлином, который меня отпустил.

«Почему с тобой всегда так трудно?!» — вскричал он тогда, после чего отдал три звезды и вытолкнул сквозь черное стекло наружу.

Я решила, что это сделал очнувшийся Дюваль. Но нет. Это был Дарлин. Всегда был Дарлин.

С губ срывались последние вздохи, а в памяти всплыло кое-что важное. Картинка с призрачным мужчиной и двумя женщинами. Он держал за шеи обеих.

В ушах зазвучал голос смотрителя Эдгара Росса:

«Когда заглянешь в глаза смерти, помни, что есть узы, гораздо крепче опостылевшей любви. Воспользуйся слабостью противника, как бы отвратительно это ни казалось. Дай себе шанс. Шанс прожить долгую жизнь».

Узы, крепче опостылевшей любви… Опостылевшей за восемьсот лет.

Слабость противника. Я поняла. Он мог лгать Гвенде и даже себе. Но у него была слабость. Мы. Барбара и я. Нет, это вовсе не любовь. Привязанность. Ненормальная, извращенная, но привязанность.

— Проклятье, Дарлин! Сколько можно возиться с этой тварью?! Ты хоть на что-то еще способен?! Демоны! Как же мне осточертели твои ошибки!

Я собрала все остатки сил. Отвратительно, верно. Но это последний шанс.

— Пожалуйста, — прошептала отчаянно. — Не убивай меня, отец. Выбери меня. Меня…

— Не будь слабаком, Дарлин! И идиотом! — закричала Гвенда.

Не знаю, чьи слова подействовали, ее или мои, но хватка Дарлина ослабла. Почти изгнанная душа возвращалась назад, занимая тело до кончиков пальцев.

— Неееет! — завопила Гвенда.

А в следующих миг случилось странное. Там, где минуту назад стоял целитель Маркус, появился призрачный кот. Огромный призрачный кот. В один прыжок он оказался рядом с птицей Гвендой и схватил ее зубами за хвост. Дарлин, позабыв обо мне, кинулся на помощь жене. Но, кажется, он понятия не имел, как сражаться с преобразившимся Маркусом. Птица билась и орала так, что закладывало уши, но кота мало волновали ее потуги. Он вцепился намертво.

Бум!

С грохотом и свистом в зал прямо на метле влетела Габриэла, с трудом удерживая кулон. Тот самый, в который забирала энергию, что я тянула из предметов. Только он увеличился в размерах. Раз в двадцать, не меньше. От него валил черный дым.

— Не подходите! Здесь вся болезнь Гвендарлин! Ее нужно слить! И закрыть!