Черный аббат. Красный круг. Крик ночи

Вечером Хельдер пошел в театр, а утром первым поездом поехал в Челсфорд. В девять утра он вошел в двери мрачного здания и направился в кабинет начальника.

Его принял полковник Шнейер, начальник тюрьмы.

— Вы хотите поговорить с русским? — спросил он, — это единственный русский в нашей тюрьме и он доставляет нам много хлопот. Никто не знает этого языка, и мы должны по нескольку раз в неделю искать человека, знающего русский, чтобы узнать, все ли у него в порядке и чтобы объяснить ему тюремные правила.

— Разрешите задать один вопрос, — попросил Хельдер, когда полковник проводил его к дверям, — как случилось, что этот русский попал в Челсфордскую тюрьму? Ведь тюрьмы вроде этой предназначены для местного населения…

— Здесь сидит разная публика. Есть и такие, что присуждены к долголетнему тюремному заключению. Потом их отправляют в Дартмур или Портленд. Кстати — разве вы знаете русский язык, чтобы разговаривать с этим заключенным?

Хельдер утвердительно кивнул, и начальник тюрьмы посмотрел на него с удивлением.

Потом Хельдера отвели в большую комнату, вся меблировка которой состояла из длинного стола и четырех стульев. Через несколько минут туда привели арестанта. Он заметно повеселел, увидев своего бывшего хозяина.

Русский сидел на одном конце стола, Хельдера же усадили на противоположном. Между ними сидели два охранника, которые казались равнодушными ко всему и во время разговора явно скучали.

Разговор продолжался недолго.

Хельдеру удалось намекнуть арестанту, что он должен молчать, и что после освобождения он получит кругленькую сумму.

Начальник тюрьмы ждал его в коридоре.

— Не желаете осмотреть тюрьму? — спросил он.

Полковник очень гордился порядком и чистотой в подведомственном ему учреждении.

— С удовольствием, если вас это не затруднит, — ответил Хельдер.

Он прошел с начальником через помещение, где находилась лестница, упиравшаяся в стеклянную крышу здания. Лестница и площадки были окружены высокой стальной решеткой.

— К сожалению, печальная необходимость, — пояснил начальник. — В последнее время у нас было несколько попыток самоубийства…

Они вышли в тюремный двор.

— А здесь занимаются гимнастикой, — сообщил радушный хозяин.

По дороге он показал Хельдеру маленький убогий сарайчик, где приводились в исполнение смертные приговоры… Группа заключенных совершала свою ежедневную прогулку. Они ходили по трем начертанным белой краской кругам. Хельдер с интересом наблюдал за лицами этих людей. В фигуре одного из них что–то показалось Хельдеру знакомым. Он едва сдержал крик, когда увидел лицо этого арестанта. Это был Гринби!

— Что с вами? — спросил его полковник.

— Скажите, кто этот высокий человек? — спросил ошеломленный Хельдер.

— Это Виллэ, фальшивомонетчик.

Хельдер вернулся в Лондон. Все смешалось в его сознании. Значит, Гринби и Виллэ — одно и то же лицо? А может настоящий Виллэ давно уже мертв? Гринби принял его имя и теперь вел двойную игру. Под вымышленным именем он сам засадил себя в тюрьму…

Это объясняло многое, что прежде казалось необъяснимым. Гринби сделал все, чтобы на время судебного процесса удалить из Лондона Хельдера и Гольта…

Вдруг кровь бросилась нему в голову:

— Значит, Гринби знал, как найти нити, ведущие в Америку, и, значит, дни международных фальшивомонетчиков сочтены… Гринби был приговорен к 12 месяцам заключения, но, наверное, отсидит всего девять. Гринби представлял самую большую опасность для Хельдера, поэтому он послал срочную телеграмму Броуну с просьбой поскорей явиться к нему. Вскоре Броун уже знал все.

— Теперь нам известно, почему Гринби женился, — говорил ему Хельдер. — Загадочная история с его раненой рукой тоже понятна. Он перестал писать письма от руки и начал печатать только на машинке затем, чтобы его поверенный мог вести эту корреспонденцию в его отсутствие! Он должен был найти надежного человека и потому женился на Мэри Марпл. Она и была тем лицом, что посылало письма со всех концов Европы, причем, оставалась в каждом отеле, по возможности, как можно меньше — чтобы только успеть пообедать и взять несколько листков со штампом отеля!

— Мне вот что неясно, — возразил «Тигр» — Броун, — почему это Гринби добровольно пошел в тюрьму? Это сумасшествие для меня совершенно непонятно…

Хельдер не сразу ответил. Он гораздо лучше своего коллеги знал, какие мучения может доставить нечистая совесть.

У Гринби была мать. Хельдер слышал о больной женщине, гордившейся своим сыном и считавшей его достойным преемником их честного имени. Вероятно, мысль о матери играла не последнюю роль в решении Гринби…

— А мне это не кажется сумасбродным, — возразил Хельдер, — но как бы там ни было, мы должны извлечь максимум выгоды из этих обстоятельств. Ведь теперь у нас на руках два огромных козыря.

— И в чем же они заключаются?

— Во–первых, нам известна тайна Гринби, а во–вторых, старый Марпл находится у нас в плену, — объяснял Броуну Хельдер.

Оставался лишь Гольт, который очень беспокоил Хельдера.

Спустя два дня после посещения тюрьмы, Хельдер получил приглашение Гольта. Тот просил его встретиться с ним в отеле «Савой».

Они встретились.