Чёрный ангел

- А потом мы будем действовать. Как - зависит от того, что ты узнаешь. Если он приличный человек, мы поедем к нему, объясним, что оказались в стесненных обстоятельствах и предложим сразу поделить деньги, оставшиеся от Таисьи. Или, если деньги недоступны - например, переведены в акции или лежат в банке на ее счету, - попросим тысяч десять в долг. Долларов, конечно. Если же выяснится, что он прохиндей, я добьюсь, чтобы в квартире немедленно провели полную опись имущества. А Елизавета подскажет, какие ценности уже пропали.

- Но это не поможет нам получить деньги сейчас.

Бабушка вздохнула:

- Верно, не поможет. Но мы хотя бы будем точно знать размер твоего наследства. Вероятно, я смогла бы набрать некоторую сумму в долг, но кредиторы всегда предпочитают знать точные цифры и сроки.

Такой вот разговор состоялся у Людмилы с бабушкой накануне. А теперь Людмиле предстояло выложить свои скверные новости. Лучше вывалить их все сразу.

- Три раза нет. Я не познакомилась с Елизаветой. Не видела любовника Таисьи, а если и видела, то не знаю этого. И не выяснила, что он за фрукт. У меня даже не было возможности послушать сплетни. Знала бы, что так обернется, подсыпала бы утром папочке в кашу слабительного! - И она коротко рассказала о своих кладбищенских мытарствах.

- Так, говоришь, тебя звали на поминки? - Светлана Георгиевна встала. Поехали скорее, мы еще успеем! Даже лучше, что не к началу. Они там как раз выпьют, разговорятся...

- Погоди, бабушка! Я так поняла, что поминки справляют у матери на работе. Ты знаешь, где это?

- На работе? Странно... Нет, не знаю, но сейчас попробуем выяснить. Как я подозреваю, твой отец все-таки поддерживал с Таисьей связь, несмотря на все, что она с нами сделала. Думаю, у него есть ее рабочий телефон. Подожди меня здесь, не стоит соваться к нему вдвоем, тут нужен деликатный подход.

Едва Светлана Георгиевна вышла, Людмила тут же надела наушники и включила "плейер". Придя домой, она первым делом прицепила "жучка" к отцовским домашним тапочкам - нужно же было проверить, как работает новая игрушка!

- Как ты себя чувствуешь, Андрюша?

Скрип пружин, шарканье подошв. (Отец лежал на кушетке, а теперь сел и сунул ноги в тапки.)

- Спасибо, мама, нормально.

Снова скрип пружин. (Бабушка подсела к отцу.)

- Как все прошло? Много было народу?

- Прилично.

- Лизу видел?

- Нет. Она не пришла. Ума не приложу, что случилось. Я уже звонил ей домой никто не отвечает.

- Может, она в отъезде и ничего не знает?

- Да нет же, я виделся с ней на днях. Это она сообщила мне про похороны. Может, заболела?

- Не обязательно. Возможно, ее попросили помочь с организацией поминок. Или вышла какая-нибудь накладка - время перепутала, автобус застрял в пробке, мало ли что... Не переживай. Лучше расскажи, кто там был?

Людмила, конечно, не могла этого видеть, но отчетливо представила, как отец пожимает плечами.

- Не знаю. Думаю, в основном, коллеги по работе. А почему ты...

- А любовник... - Светлана Георгиевна осеклась, но было уже поздно.

- Откуда ты знаешь? - сурово спросил отец.

- Откуда? - переспросила она растерянно, и Людмила на миг испугалась, что бабушка ее выдаст, но та быстро нашлась. - От одной приятельницы. Ее знакомая случайно живет в том же доме. - Бабушка стремительно перешла в контрнаступление. - А ты откуда знаешь?

Наступил черед отца подыскивать объяснение. Но фантазии на правдоподобную ложь ему не хватило, и он, замявшись, выложил правду:

- Мне Тася сказала. Да, мы общались! И не смотри на меня, как на врага народа! Тася была замечательным человеком...

Людмила знала, что мысли бабушки заняты другим, но папаша, должно быть, здорово удивился, когда мать не набросилась на него с упреками.

- Она тебе что-нибудь о нем рассказывала?

- О ком? - ошарашенно спросил отец.

- О своем любовнике!

- О муже, - поправил он. - Если они официально не оформили брак, это еще...

- Хорошо, хорошо, о своем муже Таисья тебе что-нибудь говорила?

- Она нас даже познакомила, - ответил отец с вызовом.

На этот раз даже Людмила ожидала взрыва и на всякий случай оттянула наушники, чтобы не оглохнуть от бабушкиного крика. Но Светлана Георгиевна не отреагировала даже на это чудовищное заявление.

- Кто он? Откуда? Что из себя представляет?

Папашу настолько поразила беспримерная терпимость матери, что он даже не поинтересовался, отчего ее внезапно разобрало такое любопытство.

- Журналист. По-моему, из Прибалтики - у него легкий акцент, почти незаметный. Приличный парень. Симпатичный.

- Не прохвост?

- Прохвоста Тася не полюбила бы, - ответил отец грустно. - Она разбиралась в людях, как никто... - Тут он наконец спохватился и спросил подозрительно: - А почему это тебя так волнует, мама?

Светлана Георгиевна, полностью захваченная перспективой добычи денег, утратила бдительность и ответила чистосердечно: