Черный Ангел (ЛП)

Под диктовку мужских губ, с каждым разом все более властных и требовательных, Келли стонала, отвечая на ласки испанца и требуя взамен всё новых ласк. Она настойчиво предлагала Мигелю испить ее тело, потому что решила отдаться ему целиком, без остатка.

Преграда из рубашки исчезла под алчно-ненасытными женскими руками, и пальцы Келли, сжимаясь и разжимаясь, ощупывали кожу Мигеля, изучая каждый его мускул. Девушка торопилась забыть обо всем, кроме испанца, спеша снова слиться с ним воедино. Любит он ее или нет, ненавидит или нет, но этот мужчина должен принадлежать ей. Их губы разомкнулись, и глаза обоих наполнились желанием, которое нельзя было скрыть.

- Поцелуй меня еще раз, – попросила Келли.

Испанский дворянин, ставший морским разбойником, нашел убежище, которое искал, порт, в котором можно было бросить якорь своей злобы и забыть о вражде. Он поцеловал Келли еще раз, конечно же, поцеловал, потому что был марионеткой в ее руках и не мог поступить иначе. Мигель в равной степени желал и ненавидел Келли. Любовь и ненависть к англичанке боролись в нем, и от этого он не находил себе места. Рядом с Келли он сбивался со своего пути, теряя цель. Его ярость оборачивалась безмятежностью, ненависть – нежностью, а грубость – лаской. Келли удалось заставить его проявить свои лучшие и худшие черты.

Даже с Карлотой Мигель никогда не испытывал что-либо подобное. К Карлоте он просто чувствовал нежность, с Келли же было иное. Он хотел пожирать ее, затеряться в ней и утолять свой голод, насыщаясь ею, пока не станет бездыханным. Мигель хотел учить Келли и учиться у нее, слиться с ней и любить ее.

Его кожу жгло огнем там, где ее касались девичьи пальцы, и уже нельзя было остановиться. “Будь оно все трижды проклято!” – мысленно простонал испанец, снова набрасываясь на губы Келли. Его мужское достоинство болезненно пульсировало, требуя своего, и Мигель послал все к черту. Он не хотел и не мог исправить то, что должно было случиться.

Мигель выпустил из своих рук шелковисто-мягкие руки девушки и торопливо разделся. Его сердце забилось сильно и часто, когда он увидел, что Келли тоже уже избавилась от одежды, в спешке порвав ее. Боже всемилостивый! Кажется, они оба сошли с ума.

Едва прикрытые ночной сорочкой руки Келли манили Мигеля, и он сдался. Обняв девушку, он накрыл ее своим телом и снова впился в ее губы. Трясущимися руками, как новичок, он стянул с Келли сорочку, единственный предмет, мешавший ему полностью впитать в себя ее кожу, ее тело.

Келли помогла ему. В ту минуту ей докучало все, кроме тела Мигеля. Как помешанная, она нуждалась в том, чтобы чувствовать своей обнаженной кожей его нагое тело. Они слились воедино, как два дикаря; каждый искал себя в другом, лаская малейшую, без исключения, клеточку кожи, смакуя ласки, облизывая и покусывая друг друга.

Келли раздвинула ноги, предлагая себя, и Мигель пристроился между ними. Он скользнул во влажную глубину тоннеля, в котором хотел затеряться и забыть обо всем. Мигель вошел в нее, и Келли приподняла бедра, еще плотнее прижимаясь к нему.

- Ш-ш-ш – прошептал Мигель, касаясь губами шеи девушки. – Не спеши, малышка, не спеши.

- Я хочу тебя прямо сейчас.

- Ты убьешь меня, Келли. Ты убьешь меня, англичанка.

Келли всем телом чувствовала толчки, но сдерживала свой пыл и не шевелилась в ответ. Она лежала и прислушивалась к биению мужского сердца, поглаживая бока и лаская смуглые ягодицы Мигеля. Ее руки пробежали вверх по талии и спине мужчины и обхватили его широкие плечи, лаская каждый его шрам, потому что эти шрамы были частью ее любимого испанца. Келли вспомнила все издевательства и страдания, которые вынес Мигель, и снова разрыдалась.

Услышав плач девушки, Мигель остановился и приподнялся, опершись на ладони. В него будто всадили нож. Мигель покрывал поцелуями лицо Келли, слизывая соленые жемчужины ее слез.

- Почему ты плачешь? – встревоженно спросил он. Девушка открыла глаза, и Мигелю показалось, что в них, расплавившись, скрывалась ее душа.

- Эдгар не имел права, – всхлипнула она в ответ и икнула, снова принимаясь ласкать каждую отметину кнута, словно желая смягчить грубые шрамы, разгладить их. – Не имел.

Мигель вздрогнул. Девичьи руки обвили его тело, ее живот поднялся, и доблестный капитан, потеряв рассудок, затерялся в ее глубинах под напором отчаянных страстей. Оба были далеки от мира и реальности, паря над ненавистью и местью в гавани любви. В водовороте их единения Мигель невольно шептал слова, заставлявшие сердце Келли пускаться вскачь…

- Мы подходим к причалу.

Келли с улыбкой повернулась к Мигелю. При виде его ее улыбка стала еще шире. Мигель был очень красив. На нем были черные бриджи и белоснежная рубашка. Незашнурованный вырез позволял Келли без устали любоваться изрядной частью смуглой кожи Мигеля, которая никогда ей не надоедала. Влажные, растрепавшиеся волосы и поблескивающая золотая серьга, украшавшая мочку уха, придавали Мигелю вид первобытного дикаря, что наводило на людей ужас. Но Келли уже не боялась его. Она витала в облаках.