Черный апостол

Судьба девушки вызывала серьезные опасения, вот только ресурсов для того чтобы хоть как-то повлиять на ход событий, у меня уже не осталось — я мог сходить к начальнику гвардейцев, высказать свои опасения и получить стандартные отговорки, но безжалостная логика говорила, что этот визит в любом случае окажется пустой тратой времени. К сожалению, сейчас мне следовало заботиться в первую очередь о собственной шкуре, а с этим как раз имелись очень серьезные проблемы — лишившись запаса денег, я мгновенно потерял финансовую мобильность и в случае бегства из города рисковал вернуться к жизни скитающегося по дорогам страны голодранца. На фоне вполне возможной гибели от рук заговорщиков такая судьба казалась не очень-то и страшной, однако здравый смысл подсказывал, что обзавестись некоторым количеством золота все равно необходимо. Хотя бы ради того, чтобы купить лошадь и добраться до границы в несколько раз быстрее.

— Дерьмо.

К сожалению, имевшиеся у меня на руках активы обладали чрезвычайно низкой ликвидностью — вынести из дворца и продать городским торговцам подаренную королем одежду было сложно, попытка сплавить болтавшиеся на груди ордена вызвала бы чересчур много вопросов и однозначно подсказала бы жрецам ход моих мыслей, а хорошее, но не слишком ценное оружие требовалось мне самому. То есть, быстро, незаметно и безопасно получить большую сумму денег я не мог в принципе.

Думая о том, что предложение уехать на фронт не лишено определенных преимуществ, я еще раз прогулялся по опустевшим апартаментам, затем вышел в коридор и отправился на тренировочную площадку, но там меня ждал еще один удар — сегодня, впервые за относительно длительный промежуток времени, у капитана Сколо не нашлось времени на ставшие уже регулярными занятия. Сам офицер во время разговора со мной выглядел смущенным и немного растерянным, его слова о внезапно свалившихся на голову хлопотах казались детским лепетом, однако я не стал докапываться до истины, вежливо извинился за потраченное время и двинулся в обратный путь, думая о том, что меня обкладывают буквально по всем фронтам. Если уж религиозное лобби проклятого Ракоццо сумело дотянуться даже до начальника королевских гвардейцев, перерезав эту абсолютно незначительную ниточку, связывавшую меня с местным обществом, то дело шло к закономерной развязке. Причем бегство из города могло лишь усугубить проблему — расправиться со мной на какой-нибудь сельской дороге было не в пример легче, нежели во дворце, где существовала хоть какая-то иллюзия охраны и хоть какие-то запоры.

Вернувшись домой, я заказал в келью ужин, устроился рядом с окном и попытался проанализировать возможные действия своих врагов, но столкнулся с откровенной нехваткой опыта — в ситуации, когда противник держался за пределами досягаемости, использовал тактику тысячи порезов и время от времени наносил точечные удары, использовать мои навыки и знания было нельзя. Подсказать верную стратегию могли как Шуро, так и магистр Абраци, но первый все еще держал круговую оборону в храме, а второй запропастился черт знает куда и до сих пор не выходил на связь.

Доставившие еду слуги временно отвлекли меня от тягостных мыслей, так что я сумел встряхнуться и даже сформулировать черновой план действий — прежде чем рвать все связи со столицей, мне нужно было хотя бы чуть-чуть заработать на прихожанах, еще раз пообщаться с Шуро и выяснить, что случилось с магистром. По идее, именно эти три события открывали передо мной двери на выход — в том случае, если ничего обнадеживающего в течение следующего дня узнать бы не получилось, я должен был собрать вещи, закончить свою карьеру апостола и уйти в неизвестность.

Эта мысль подарила мне слабую толику удовлетворения, но его почти тут же вытеснили абсолютно другие ощущения — в желудке ни с того ни с сего возникла тяжесть, к горлу начала подступать тошнота, а окружающий мир потускнел и расплылся, уподобившись снятой через расфокусированный объектив фотографии. Еще не до конца поняв, что случилось, я потянулся за бокалом вина, но не рассчитал дистанцию и свалил посуду на пол. Глухой стук и расплескавшийся по дубовым доскам напиток вызвали слабую вспышку тревоги, я поднялся со стула, но тут в желудке проснулась резкая боль, заставившая меня скрючиться в три погибели.

— Твою мать… помогите…

Тошнота нахлынула с новой силой и несколько секунд спустя меня вывернуло прямо на пол. В отвратительной мешанине только что пережеванной еды промелькнули характерные ярко-алые потеки свежей крови, нос уловил странный резкий запах, однако затем мне стало чуточку лучше. Я кое-как переполз в ванную комнату, буквально присосался к покрытой зеленой патиной водопроводной трубе, сделал десяток жадных глотков — и вторично распрощался с содержимым желудка.

— Суки…