Черный беркут

— Бери двух человек — и вперед, — распорядился полковник. — Вы будете на месте быстрее нас. С десятком боевиков Юсупа, думаю, сумеете разобраться. А мы отстанем. Будем отходить вместе, нельзя порознь. Радиостанции поставьте на прием, будете слушать нас. Все, Миша.

— Понял, товарищ полковник. — Зенин обернулся: — Костя, Женя, со мной.

— Погоди, — остановил его Орешин. — Ты забыл оставить старшего в группе.

Зенин на ходу обернулся:

— Старший — полковник Орешин.

— На лихом гнедом жеребце, — добавил Ремез. — «Настоящий солдат должен стрелять, как ковбой, и бегать, как его лошадь». Не трясет, товарищ полковник?

— Спасибо тебе, Леша.

— Сочтемся... когда выберемся. Назад в подразделение возьмете? — напросился Алексей.

— Я уже не помню, что ты уходил.

В шквал огня из «узи» периодически вклинивались очереди из «бизонов». Где-то вдалеке издал протяжный стон гранатомет, спустя несколько мгновений — взрыв, совсем рядом, в полукилометре, не больше. Следом за ним еще один. И еще.

— Гранатами бросаться начали... А Николай почему молчит? — разговаривал Ремез с собой. — А вот и он.

В ответ на четыре выстрела из «РПГ» боевиков Расмона майор с Касариным ответили двумя.

— Все, тянуть больше нельзя. — Орешин подозвал к себе Гвоздева, Сапрыкина и Михайлина. — К Кавлису, — коротко приказал он. — Накройте боевиков покрепче и отходите всем составом.

Когда бойцы скрылись, Орешин снова сжал плечо Ремеза.

— Остановись ненадолго, подождем.

— Только недолго. Нам нужно в темпе пройти открытый участок. Там, — Алексей махнул рукой, — сразу за подъемом спуск. А за ним низина, перестреляют как куропаток.

Ремез постепенно сбавил темп бега и встал, тяжело дыша. Они были одни. Он знал, зачем остановил его командир.

— Леша, как погибла Анна?

«Ну вот... Ты думаешь, мне легко говорить об этом?»

— Во время взрыва, — неохотно сообщил Алексей. Пользуясь паузой, он жадно затянулся сигаретой. — Недалеко от Шаргуни. Автобус был заминирован. Николай сумел с Вовкой выбраться из автобуса, а Стасу не хватило каких-то мгновений, чтобы вытащить Анну.

— Стас тоже погиб? — тихо спросил Орешин, чувствуя на себе неподъемный груз за гибель боевого товарища.

— Да. Ему стеклом перебило сонную артерию. Мучился.

А Анна... она умерла сразу. — Ремез неожиданно перешел на «ты». — А ты слышал, как я чирикал в горах? Узнал?

Орешин кивнул. Он не мог ответить. Слезы душили его.

— На, попей, командир. — Алексей протянул Орешину фляжку.

Зубы Орешина дробно ударили в горлышко фляги. Ему хотелось раскромсать зубами металл, чтобы из него брызнула кровь Расмона.

— Безари, сволочь! — прошипел он.

— И еще какая! — с интонациями Брюса Уиллиса подхватил Ремез. Он думал о том, как бы побыстрее добраться до границы с Узбекистаном, «спихнуть» Орешина и возвратиться сюда.

Но сначала нужно остаться в живых. Для этого все делали подоспевшие на помощь Кавлису три бойца. На какое-то время Ремезу показалось, что огонь из пяти «бизонов» перекрыл мощный присвист пуль из «узи». Потом машинально отметил: «бизон-2» патронами «парабеллум» 9x19 из четырех точек. Первые «бизоны» были сделаны под патрон «ПМ», в подствольный магазин их умещалось 64, они были недостаточно мощными. Модификация «бизон-2» вмещала в магазин на два патрона больше, зато каких — 9x19 «парабеллум»...

Алексей напрягся: из четырех точек...

Из четырех... Почему из четырех, когда бойцов пять?..

— Что случилось, Леша? — Командир в который раз тронул его за плечо. Он чувствовал обеспокоенность бойца.

— Один ствол замолчал... Не слышу пятого.

70

Москва, Управление по борьбе с терроризмом

В беседе с генералом Головачевым Осоргин понял, что основная цель силовой акции — спасти положение, в которое поставил Департамент "А" и вышестоящее руководство майор Кавлис, — может быть провалена. Виной тому станут все те же «беркуты». Кто-кто, а они не ограничатся тем, что выявят и подберут группу Кавлиса. Они сделают все, чтобы освободить своего командира из плена (если Кавлис не успел), пойдут даже на неисполнение приказа. Головачев во время своего первого визита в Управление, докладывая о похищении жены и сына Орешина, недвусмысленно намекнул, что у него набралось человек пятнадцать-двадцать, все они рвутся в отпуск. Осоргин сделал хороший ход: запретил начальнику штаба отпускать «беркутов» в очередные отпуска, объявив в подразделении повышенную боевую готовность.

И вот, спустя несколько дней, его снова хотят поймать на грубом просчете, заставить совершить ошибку, уже вторую — первый раз его натянул Кавлис не без помощи Аксенова и Куренкова. Теперь Головачев попытался «объехать» директора Департамента, говоря о взаимопонимании, пудря мозги «четким управлением и взаимодействием», настаивая на том, что освобождать Орешина нужно силами спецподразделения «Черные беркуты». Осоргину было от чего насторожиться, что он и сделал. Чертов Головачев прямо пыжился, но в разговоре с директором тоже допустил ошибку, заявив: «Ох и злые „беркуты“!» — откровенно высказался относительно шкур и клыков.