Черный человек

Грета Юргенс удалялась на зимнюю спячку в гармонирующий с окрестностями двухэтажный дом, будто вырастающий прямо из скалы метрах в двадцати от берега реки. Выбравшаяся из расщелины тропа бежала по поросшей кустарником площадке, огибала выветренный утес и сходила на нет, теряясь в чахлой растительности в нескольких шагах от входной двери.

Окна второго этажа закрывали защитные жалюзи из карбонового волокна, но внизу наблюдались признаки жизни. Сквозь панорамное окно была видна комната, вооруженные люди входили в нее и выходили прочь. Прежде чем скользнуть в укрытие, Карл насчитал пятерых; ни на одном из них пока не было вебларовых жилетов, как у тех троих, что несли караул у реки. Один, постарше, скорее всего, командир, уже звонил по телефону, чтобы получить новые указания. Карл пригнулся за тянувшейся вдоль тропы каменной стеной, там, где она достигала метра в высоту, и послушал, что командир докладывает о его появлении:

– …похоже, там целый, чтоб его, отряд! – Несмотря на то что фоном к разговору был отдаленный шум реки, в голосе командира ясно слышалась паника. – Я не могу связаться с Лучо и Мигелем, а тут еще какой-то сраный мул с коробками, которые как будто взорвались на хер, или что-то такое. Не знаю, что… – Пауза. – Хорошо, но лучше бы вам поторопиться. – Крик в адрес подчиненных: – Долбоебы, надевайте бронежилеты!

«Черт.

Похоже, тебя тут ждали».

Карл на полусогнутых ногах стремительно обогнул стену из скалы, которая тут стала значительно ниже, чем прежде. Гарпунник снова висел у него на шее, упираясь в бедро, а «глок» он держал перед собой на уровне головы, как особо почитаемую икону.

Его заметили, когда он пробежал первые три метра. Еще через два метра людям в доме стало ясно, что он – не один из своих. До тех пор, пока они этого не поняли, Карл не стрелял – не хотел зря тратить пули. Но когда начались вопли, а руки потянулись к оружию, он нажал на спусковой крючок, и пистолет в его руках стал тявкать, как невоспитанный пес. Карл по-прежнему быстрым шагом шел вперед. Считай патроны.

Тот, что постарше, с телефоном, метался перед автоматами своих собственных бойцов, мешая им вести огонь. Он вытащил откуда-то пистолет, и Карл уложил его третьим и четвертым выстрелом. Человек с телефоном привалился спиной к дверному косяку, попытался за него ухватиться и быстро сполз на землю. Один есть. Снова крики, общее замешательство. Кто-то открыл ответный огонь (Господи боже, мать твою, Манко, где ты только набрал этих ребят), но пули улетели в никуда, и меш дал сигнал их игнорировать. Нет времени, нет времени, нужно продолжать стрелять, размеренные, ровные выстрелы «глока», панорамное окно пошло похожими на звезды трещинами и кратерами, не иначе как оно сделано из пулезащитного стекла. Боец со «Штайром» палит от бедра, взять прицел правее – и он валится, будто земля ушла у него из-под ног. Второй готов. Теперь в игре все остальные, какофония одиночных выстрелов, автоматных очередей, глухое аханье дробовиков. Фонтанчики белой сухой пыли взметнулись из-под ног справа и впереди, Карл дернулся влево и потерял третью цель: парень, который был у него на очереди, бросился в дом, и уверенности в том, что удастся его снять, не было. Двое оставшихся снаружи тоже жались к дверям, высоко подняв оружие: похоже, они уже пристрелялись. Выстрел из дробовика задел Карла краем, он почувствовал, как несколько дробинок ужалило ноги, и бросился вперед, ведя непрерывный огонь. Куда-то в нижнюю часть грудной клетки пришла пуля: его будто ударили молотом, он споткнулся и чуть не упал. Шляпа слетела с головы, и его лицо оказалось на виду у всего белого света, в том числе и у оставшихся снаружи противников. Карл увидел, что они потрясены. Он зарычал и поднял «глок», продолжая давить на спусковой крючок. Один боец дернулся, качнулся назад, раненый, но не убитый, беспорядочно паля с одной руки. Патроны в «глоке» кончились, и Карл отшвырнул его. Теперь до цели оставалось меньше шести метров, он схватил гарпунник, направил его на двоих своих врагов и выстрелил.

Панорамное окно разлетелось, неожиданно превратившись в подобие оскаленной острозубой пасти. Обоих бойцов отбросило назад, и то, что осталось от стекла, внезапно окрасилось в красный, покрывшись кровавыми сгустками: тела разорвало в клочья. До дверей оставалась пара метров, Карл еще раз выстрелил для верности и остановился.

«Слушай».

Внутри, где-то справа раздавались слабые скребущие звуки. Он ворвался в дом, упал на пол, перекатился, увидел неясное движение возле высокого столика для завтраков и обстрелял его. Одновременно раздался другой выстрел, и Карл снова почувствовал, как что-то ткнулось в ребра. Однако от столика отлетели куски, и какую-то темную фигуру, скрывавшуюся за ним в кухонном блоке, отбросило назад. Влажный звук вроде тех, что наводят на мысли о сыром мясе, вопль. Карл повалился на пол, больно ударившись о деревянную часть кресла.

И все снова остановилось.

На этот раз по-настоящему.