Черный человек

Экипаж работал слаженно и точно, как пальцы руки, координируемой «мозгом» – инком спейсера, и в другое время Джума обязательно оценил бы подготовку профессионалов погранслужбы, но из-за недавнего разговора с Бояновой, во время которого он вдруг высказал сомнения насчет полного контроля Мальгиным самого себя, у безопасника пропало настроение: все казалось, что он предал хирурга, обманул, подставил, и мысли об этом терзали душу не хуже кошачьих когтей. Вспомнился тезис отца: ищи изъяны не в сопернике, а в себе, а тот, кому ты нужен, оценит тебя сам.

– Единственный вопрос – нужен ли я ей, – вслух пробормотал Джума, держа в памяти образ Карой. – Во всяком случае, нужен ли так, как Мальгин. Если да – шанс еще есть, к тому же это зыбкое равновесие долго продолжаться не может, да и не видно, чтобы Клима особенно занимали думы о Карой, иначе он уже нашел бы ее на «Эдипе-2»…

– Минутная готовность, – проговорил динамик голосом инка в зале координации.

Джума переглянулся с сидевшим рядом Бегичем. Молодой пограничник с момента посадки тихонько насвистывал какую-то мелодию и не цеплялся с необязательными разговорами: несмотря на молодость и вопреки жизнерадостной натуре, был он работником опытным и рос на глазах. Покидая Горловину, числился Бегич в реестре погранслужбы грифом, то есть имеющим полномочия на действия по индивидуальным планам, возвращался же туда он коброй – командиром обоймы риска.

– Старт! – прозвучал в зале тот же голос, и черное пространство ринулось на людей сквозь виом, заполнило собой Вселенную, погасило мысли и чувства…

Джума «всплыл» из беспамятства одновременно с Бегичем, практически тотчас же после финиша – схода спейсера со «струны», что говорило о завидном здоровье обоих.

– Пять минут на контроль, – сказал инк спейсера, носивший звучное имя Портос.

Слепая белая стена перед людьми в зале превратилась в слой дыма и исчезла, открыв взору Галактику в направлении созвездия Стрельца, в котором располагалось и Солнце – неяркая желтая звездочка на краю темного провала. Слева у обреза виома с периодом в несколько секунд мигала голубоватая звезда, то исчезая на фоне скопления галактик, то появляясь вновь.

– Лацертид[109], – кивнул на звезду Бегич. – Почти тысяча парсеков отсюда. Туда ушел мой друг на «Яузе». А галактики за звездой – сейферт[110], к ним еще сто лет назад ушел автомат «Китеж», но вернется ли – неизвестно.

– А что это за дыра? – помолчав, кивнул Джума на пропасть по центру виома, в которой не было видно ни одной искры света.

– Войд[111], – сказал Бегич. – Диаметр – около десяти миллионов парсеков. Хотел бы я полетать там, на воле, пощупать настоящий вакуум.

– Похоже, ты работаешь не там, где хотел.

– Да нет, почему, погранслужба – мое призвание, а космос – хобби. Люблю космологические построения и все, что связано с тайнами рождения Вселенной. Осуждаешь?

Джума покачал головой, разглядывая раскрасневшегося парня.

– Завидую.

– Разброс координат точки выхода – три нуля семь, – доложил Портос. – До «серой дыры» около миллиона километров, слышу маяк.

Почти в центре виома запульсировал оранжевый огонек.

– По донесениям наблюдателей, проникатель маатан дрейфует к Ящерице со скоростью в одну сотую световой. Целеуказание принял, включаю шпуг.

Чуть в стороне от огонька маяка вспыхнуло алое колечко, перечеркнутое призрачным крестом визира.

Тела людей на мгновение потяжелели, и тут же неприятные ощущения исчезли.

Движения не чувствовалось, казалось, спейсер стоит на месте, лишенный маневра и энергии, но в алой окружности вскоре появилась маленькая зеленая искорка, на глазах превращаясь в звезду, светящееся пятно, облако и, наконец, в диковинную конструкцию, передергиваемую полями свечения.

Маатанский транспортник напоминал уродливую дыню с проломами на «носу» и «корме» и весь оброс бахромой каких-то металлических на вид ажурных башен, антенн и труб.

– Красив! – нарушил молчание Бегич. – Такого я еще не видел. Что будем делать?

– Машина в вашем распоряжении, – прорезался в наушниках рации голос командира спейсера. – С этого момента мы – пассажиры на контроле. Передача управления, блок снят.

– Принял, – сказал Джума Хан, покосившись на Бегича.

– Подтверждаю, – отреагировал Портос. – Драйвер-прима – Джума Хан.

– Дистанционное обследование объекта.

– Посылаю «пчел».

Спейсер выстрелил капсулу «Роя-100», зеленой иглой промелькнувшую по виому. В двухстах километрах от маатанского проникателя капсула разделилась на сотню автоматических зондов наподобие тех, что использовал когда-то Шаламов.

– Можно, я проберусь в него? – предложил кто-то из пилотов в отсеке десанта.

– Это кто такой быстрый?

– Гриф Паат Хузангай.

Бегич перешел на личный диапазон связи, ткнув пальцем в рот.

– Я его знаю, пилот экстра-класса. Кстати, это он ходил с Ромашиным на Юпитер.

Джума кивнул, давая понять, что принял слова Бегича к сведению.

– Ваше время придет, маэстро Хузангай.

В течение получаса они наблюдали за действиями «пчел», пока Портос собирал сведения от них, суммировал и готовил вывод. Но вывод этот ошеломил всех, даже бывалых пограничников.