Черный человек. Книга 1

Непосредственно в зоне гарантированного риска — в зале реанимационного бокса ждали финала всего четыре человека: Мальгин, Стобецкий, Заремба и Железовский, соединенные информполем «спрута» с системой эм-синхро Европы; в случае нужды им могли прийти на помощь все инки сети и ведущие ученые-медики и врачи, включенные в контур эм-синхро. И все же ответственность за выбор тактики и стратегии, за последствия выхода Лондона из комы и его дальнейшие действия падала на этих четверых. Плюс пятый угол квалитета ответственности — председатель СЭКОНа Казимир Ландсберг, во избежание ненужного риска наблюдавший за превращениями «куколки» в «бабочку» из кабинета главврача.

Майкл Лондон открыл глаза в двенадцать минут десятого, и от этого простого движения все приборы, показывающие параметры жизнедеятельности, словно сошли с ума. Если верить им, у пациента артериальное давление внезапно увеличилось в десять раз, сердце заработало с быстротой аварийного насоса, температура тела подскочила до пятидесяти градусов по Цельсию, а мозговые процессы, фиксируемые по альфа-, бета-, тета- и дельта-ритмам, наоборот, прекратились! Затем так же внезапно все пришло в норму, операционный инк отключил автосердце и легкие, подачу физиогаза, гасители колебаний, убрал поддерживающие манипуляторы, и Майкл Лондон, лоснящийся то ли от пота, то ли от слоя осевшего физиогаза, встал и помахал всем рукой.

— Привет, спасители! — раздался из скрытых динамиков его приятный голос. — Выпустите меня отсюда и предоставьте одежду, дабы достойно предстать пред светлы очи комиссии. — Говорил Лондон серьезно, да и на лице его было выражение сосредоточенности и суровости, но в голосе слышались нотки сарказма, а может быть, и превосходства.

Мальгин выключил передачу из камеры и дал команду Гиппократу. Юркий кибер приволок пластиковый пакет — одежду Лондона и замер у стены реанимакамеры. Стена разошлась лепестками диафрагмы, образовав овальное отверстие в рост человека, и в эту дыру шагнул нагой бывший начальник службы безопасности.

В боксе установилась такая тишина, что звуки собственного дыхания стали казаться людям оглушительными.

Некоторое время четверо (и с ними еще бригада официальных лиц) и переродившийся человек смотрели друг на друга внимательно и настороженно, однако немая сцена не могла длиться долго: Лондон взял из манипулятора кибера пакет, развернул и начал одеваться. Потом похлопал кибера по горбику генератора, и тот, смешно поджав манипуляторы, кинулся из зала. Бывший начальник отдела безопасности подошел к сидящим в кокон-креслах, оглядел каждого, мельком взглянул на порхающие у потолка «ромашки» видеокамер.

— Пресс-конференции не будет, коллеги. Я здоров и нахожусь в здравом уме и твердой памяти. Хотя, может быть, это определение и находится за пределами человеческой оценки, ибо я — второй экзосенс, если применять термин коллеги Железовского. То есть я — человек, получивший экстраспособности извне, как и Шаламов. Но в отличие от Даниила, у меня произошло не расщепление психики, а слияние двух психик, что существенно меняет дело.

Лондон снова посмотрел на видеокамеры, на скулах дернулись желваки, закаменели.

— Власта, обращаюсь к вам. Снимите оцепление и отмените императив «Аргус», а также «Цербер». Во-первых, я не опасен, ибо полностью контролирую сознание, а во-вторых, сам обращусь к вам попозже, потому что есть такая необходимость.

— Хорошо, — после некоторого молчания прошелестел в наушниках «спрута» голос комиссара безопасности.

Лондон удовлетворенно кивнул.

— До свидания, друзья. Мы еще увидимся… во всяком случае, со многими из вас — непременно.

В голове Мальгина сам собой всплыл «бутончик» света, развернулся венчиком и превратился в подмигивающий глаз.

— Майкл, задержитесь на пару минут! — взмолился вдруг Заремба. — Я так долго и тщательно готовил свои вопросы!..

Лондон улыбнулся губами, не холодно — равнодушно:

— В другой раз.

— Мы бы не хотели вас… — Стобецкий пожевал губами, находясь в замешательстве, — м-м… отпускать. Вы… м-м… пока еще не совсем… м-м… здоровы… понимаете?

Лондон кивнул и… исчез!

Лишь Мальгин да Железовский заметили его движение: Майкл обогнул кресла, пересек зал и вышел, и все это — за одну десятую долю секунды!

Четверо в зале — и тысячи вне его стен — оцепенело дивились на дверь реанимационной камеры, перед которой только что стоял Лондон. «Экзосенс». Потом что-то заухало глубоким басом — засмеялся Железовский. Вылез из кресла, похлопал Мальгина по рукаву:

— Пока, мастер. Похоже, все идет нормально. Понадоблюсь — звони.

Трое медиков остались наедине с тишиной опустевшей реанимационной, потрясенные простотой развязки.

Временами фигура в виоме начинала плыть и размазываться — видеокамеры не успевали переходить на ускоренную съемку и «хватали» рывок ведомого с запозданием. Силуэт мужчины мелькнул на фоне какого-то сооружения, заколебался и пропал. Столбов выключил проектор.