Черный человек. Книга 2

— Вы жили на Земле?

— Нет, конечно.

— Но так хорошо знать культуру может лишь тот, кто…

— Вовсе не обязательно… Я знаю культуру Земли через вас, этого достаточно, во всяком случае, для контакта такого уровня.

— Вершители тоже знают о существовании земной цивилизации?

— Они знают все.

— Тогда они — боги! — хмыкнул Мальгин.

— Бог должен быть Абсолютом, а деятельность Вершителя имеет свои ограничения. Хотя для вашего домена Метавселенной он может играть роль Всевышнего… если пожелает. — Тихий смешок. — Но не пожелает. Он гораздо выше человеческих оценок и желаний. По сути, человечество, исповедуя принципы удовольствия и могущества — принципы поведения маленького ребенка и подростка, так и не повзрослело, не взяло на вооружение, за редким исключением, принцип стремления к смыслу.

— Что вы хотите сказать? — насторожился Мальгин.

Тон собеседника стал грустным.

— К сожалению, цивилизации третьей волны, наделенные тем, что вы называете разумом, упираются в эволюционный тупик, и человечество — не исключение.

В горле у Мальгина пересохло.

— Вы хотите… что мы… человечество не выживет?!

— Не только человечество, но и вообще ни одна из цивилизаций нашего времени, соответствующего третьей волне разума.

— Не верю!

— И не надо. Даже потомки программных интеллект-центров типа Орилоуха, Маата и других, вам еще не известных, не удержались от деградации и гибели. Вы еще убедитесь в этом. Разум Большой Вселенной бессмертен, потому что попытки Природы осознать себя вечны и бесконечны, но первое условие бессмертия — смерть, как говорил ваш соотечественник[73]. Не пугайтесь, мастер, лично вы переживете смерть цивилизации. Но возвращение домой будет трудным, учтите.

— Меня предупреждали, — вслух сказал Мальгин, ошеломленный страшным смыслом известия. Правда, до конца поверить в него он так и не сумел.

— Правильно, — кивнул «конь», то и дело меняя очертания, превращаясь то в слоновью тушу, то в динозавра, то в невиданную помесь известных и неизвестных зверей. — В принципе шанс уцелеть у человечества есть, интервал мудрости его достаточно широк, но выйти за пределы себя, пока человек остается целью в себе, почти невозможно. Прощайте, мастер, да благоволит к вам Тиха и обходит стороной Ата.[74]

— Вы говорите, что мы, люди, — представители третьей волны… Значит, была и первая, и вторая?

— Первая — это я и мои современники, вторая началась со строительством Орилоуха, Маата, Сферы Дайсона и других экзотических для вас объектов. Кстати, сеть орилоунского метро предназначалась, строго говоря, для использования ее разумом второй волны, но ее свойства позволяли пользоваться ею и палеоразумным и постразумным существам.

— Вы хотите сказать, что и после нас будут рождаться цивилизации? Четвертой волны? Пятой? Сотой? Сколько же их способна генерировать наша Метавселенная?

— Вы упрощаете, но в общем-то недалеки от истины… по вашим меркам. Дело не в количестве волн жизни, а в качестве. В конце концов предел экспансии разума — сама вселенная, что очень близко к Абсолюту.

— В таком случае Вершитель и есть — вселенная, осознавшая себя целиком?

— Вы снова упрощаете, но пусть будет так.

Силы Мальгина, направленные на поддержание видео- и пси-контакта, кончились, он почувствовал, что вот-вот потеряет сознание от напряжения. В тот же момент и «конь» и «всадник», так и не пожелавший участвовать в беседе, не проронивший ни слова, исчезли. Грот первого Держателя Пути в истории Метавселенной, Пути, который начали строить Вершители, вернее, их проекционные послы — Строители, опустел.

Полчаса — по своему внутреннему времени — Мальгин отдыхал, снова и снова прокручивая в памяти отрывки разговора, пока циферблат удивления не зашкалило окончательно и встреча перестала казаться поразительной и необыкновенной. К тому же ему начало мерещиться, что и «всадник» говорил с ним на своем тарабарском языке, только он, Мальгин, не смог этого услышать, понять, ощутить. Было ли так на самом деле, разбираться не хотелось. Как сказал когда-то мудрец и философ Николай Рерих: «Неведомые нам слова, все они полны смысла». Поверим ему, подумал Мальгин равнодушно. Желание увидеть Вершителя не осуществилось, и этот факт не способствовал поднятию настроения, хотя Строитель и дал понять, что для рода хомо сапиенс контакт с Вершителем невозможен принципиально.

Впрочем, принципы эти установлены не человеком, думал Клим, и еще никто не доказал мне, что они действуют везде и для всех. Я не могу заставить звезды вращаться вокруг себя, зато могу найти вселенную, где подобные деяния разрешены тамошними законами природы.

Защемило сердце: снова вспомнились слова Паломника о вселенных, где конфликт Мальгин — Купава мог быть разрешен без участия Шаламова. Где они — эти вселенные? И не будет ли их поиск просто бегством от самого себя, бегством постыдным и унизительным? И не окажется ли его уход из родной Вселенной предательством по отношению к тем, кто зависит от него? К Шаламову, например, Купаве… и другим.