Черный человек. Книга 2

— Вы готовы? — спросил Держатель Пути, никак не прореагировав на это.

— Готов. — Клим вдруг спохватился. — Погоди, Держатель, покажи мне твой космос — или как он там называется, — каким ты его видишь.

— Протовселенная, — отозвался Держатель Пути. — Смотри.

Голова Мальгина как бы распухла, превратилась в огромного круглого ежа со множеством колючек-рецепторов. Каждая «колючка» соответствовала одному органу чувств Держателя Пути, и было их много, не менее трех сотен, и все они позволяли оценить окружающую среду во всей полноте параметров и взаимодействий. Человек с его шестью чувствами и даже интрасенс с десятью-двенадцатью не могли и мечтать о подобном, а ведь Держатель Пути был всего лишь «проекцией» одной из сторон личности Вершителя. Что же тогда способен видеть и чувствовать Вершитель?! — мелькнула мимолетная мысль.

«Колючки» головы Мальгина вонзились в Нечто, окружавшее Держателя Пути, и хирургу открылся мир поразительных пространственных структур, не выразимых никакими словами земного языка! Он ощутил себя взрывом, вселенским ураганом, бушующим сам в себе, вспышкой сверхновой звезды, яростным сгустком огня квазара, коконом «черной дыры», сжатой чудовищным полем тяготения, вихрем разлетавшихся «сверхструн», диким танцем рождавшихся и умиравших неведомых частиц, готовых в будущем распасться на не менее экзотические частицы: монополи, гравитоны, кварки, глюоны. Он ощутил себя исполинским Деревом Миров, растущим с небывалой скоростью…

Где-то глубоко в недрах того космоса, который звался Мальгиным, кто-то маленький и слабый ахал, изумлялся, ужасался, сжимался от страха и ожидания страха, умолял прекратить, пытался закрыть глаза и заткнуть уши, дрожащим голосом читал стихи и не мог вспомнить больше одной строчки:

В одном мгновенье видеть вечность…
В одном мгновенье видеть…
В одном…

Вспомнил еще одну строку:

Огромный мир — в зерне песка…[75]

И снова шум в голове, мелькание вихрей, взрывы, и грохот, и гул рождения вселенной…

— Тут все в одно место скучено, — пробился из шума чей-то тонкий голос, — заветы прошлого, и яд настоящего, и загадки будущего.[76]

Мозг пытался сохранить «я» человека, не дать ему раствориться в чужом сознании, оперирующем сотнями и тысячами мыслей и чувств одновременно, но это не могло продолжаться долго. Через мгновение психика человека не выдержала, и Клим потерял сознание, услышав последнюю фразу Держателя Пути:

— Вы видите ветвление метавселенных…

Потом он так и не смог вспомнить все переживания и впечатления, полученные им при подключении к сфере сознания Держателя Пути. Очнулся от прикосновения к телу чего-то холодного и приятного, как мокрое полотенце для путника в жаркой пустыне.

Чувства лгали — полотенца не было, как и пустыни, он лежал на черной плите в утробе Держателя Пути, а неподалеку играл в прозрачность — то появлялся, то исчезал — «миллионоглазый» богоид. Чувства человека лгали и здесь: «глазастый» призрак никоим образом не представлял собой облако с человеческими глазами, будучи сверхсложным образованием, поддающимся описанию только математическими формулами, причем из разделов метаматематики, неизвестной земным ученым, и жил он во многих вселенных одновременно. «Глазастым» богоид представлялся жалкому аппарату анализа человека, и даже интрасенсу и магу, коим стал Мальгин, он почти не открывал других своих черт, разве что внушал ощущение скрытой мощи и всевластия.

Чувства лгали хирургу также и в оценке формы, размеров, плотности и температуры Держателя Пути, хватаясь за наработанные стереотипы и железобетонный опыт поколений, и в оценке происходящих событий, в оценке равномерного течения времени, в том числе и при анализе собственных ощущений, сводимом к формуле: мыслю — следовательно, существую. Даже тело свое Мальгин продолжал видеть и осязать как тело человека, хотя оно претерпело множество изменений и вряд ли сейчас даже отдаленно напоминало человеческое. Чувства лгали для того, чтобы он не сошел с ума, но полагаться Мальгин мог только на них, поскольку интеллект не давал рекомендаций, безнадежно застряв на этапе предварительной обработки информации, полученной от встреч с Неведомым, Непонятным и Непостижимым.

— Поехали, — хрипло сказал Мальгин.

Держатель Пути молча швырнул его в горловину «сверхструны», вытянувшейся вдоль ствола Дерева Миров в бесконечность будущего.

Глава 5

Кратер был огромен — около тысячи километров в диаметре! — и почти полностью заполнен слоистым туманом. Но не это заставляло зрителей замирать от благоговейного восхищения и ломать голову в поисках причин явления — главное чудо кратера состояло в том, что он был бездонным!

Когда Хранитель сказал Джуме об этом, безопасник не поверил, но старый орилоун не обиделся, не зная таких человеческих слабостей, как обман и обида. Проверить сообщение Джума не мог, как и представить кратер без дна.

— Дырка там, что ли? — спросил он даже, опешив. — Жерло кратера пронизывает всю планету?