Черный человек. Книга 2

Ангар — куб со стороной в пятьдесят метров, венчающий один из торцов станции, был почти пуст. Вся его летающая техника работала за пределами станции и возвращалась сюда только для ремонта или пополнения энергозапаса. В настоящий момент лишь в одном из углов громадного зала-эллинга виднелись две машины пространства: сигара грузового нефа и конус — драккара. Одна бригада киб-погрузчиков что-то выгружала из недр нефа, другая одновременно загружала в него белые контейнеры. На корме драккара горел желтый сигнал предупреждения: машина нуждалась в ремонте.

Стремглав проскочив пустое пространство до драккара, Джума нырнул в люк и благополучно добрался до рубки, ни с кем не столкнувшись во время гонки. Бегло оглядел разверстый кокон управления и удовлетворенно улыбнулся. Ему повезло: ремонт, по сути, уже закончился — была заменена система слежения и связи, вышедшие из строя блоки грудой лежали на полу возле развернутого кресла. Джуме ничего не оставалось, как упасть спиной в упругую нишу кресла и провести контроль функционирования комплекса.

— Слушаю, — включился контур пси-связи с координатором шлюпа.

— Как тебя зовут?

— Чанг.

— Врубай старт и связь «спрута», нужен вывод на Маат, район десантирования команды — пять.

— Основания? — помедлив секунду, осведомился инк. — Я работаю с другим пилотом.

— Amantes — amentes[29], — пробормотал Джума, не зная, что ответить, и добавил: — Это черный полет[30]. — В данном случае Джума подразумевал секретность, не зависящую от компьютера. — Улавливаешь?

К его удивлению, Чанг понял, что имеет в виду новоявленный драйвер-прима, и подчинился.

Старт прошел незамеченным: никто из персонала станции, дежурных в централи управления, пограничников, руководства не мог предположить, что шлюпом командует посторонний человек. Лишь ремонтники бригады обслуживания транспортного ангара, прибывшие к своему рабочему месту, озадаченно переглянулись, разглядев на месте драккара вертикальный шнур света — предупреждение о нештатном старте, но и они не стали уточнять, кто угнал шлюп: свою работу они выполнили, а на драккаре, по их мнению, мог улететь только тот, за кем он был закреплен.

Сначала шлюп, выброшенный из недр станции магнитной катапультой, шел кормой к светилу, и Джума в полной мере вдохнул «космической праны»; казалось, он повис в абсолютной пустоте совершенно один, без средств связи и возможностей дать SOS, даже бисерная полоса Млечного Пути не создавала ощущения замкнутого пространства, ограниченности взгляда. Затем координатор включил эфир, и Джума услышал «шепот звезд»: тихий гул, посвисты разной тональности, слабые трески, шорохи и короткие и длинные очереди писков. И лишь когда подключились диапазоны связи «спрута» и в ушах заговорили десятки негромких человеческих голосов, безопасник ощутил себя в своей стихии. Улыбнулся, вспомнив чьи-то строки: «Какая акустика в космосе! Крикнешь однажды — а пространство звучит и звучит вечно».[31]

Драккар плавно изменил вектор движения, в глаза брызнуло ослепительным радужным светом — с расстояния в сто десять миллионов километров шар Сто второй Щита казался размером в арбуз. Инк поспешил включить поляризационные фильтры, и звезда приобрела густой синий цвет, став похожей на воздушный шарик, светящийся по всей массе.

Маат возник в секторе обзора неожиданно: шлюп еще раз повернул, и впереди вдруг выросла туманно-серая, с мозаикой расплывчатых пятен гора. А Джуму вдруг потрясла мысль, что планета пуста! Не дом, не город, не район — вся планета! Он попробовал представить, что Земля опустела, исчезли все животные, птицы, люди… и не хватило фантазии! Зато навстречу летела опустевшая, покинутая разумными существами планета, и душу холодил мистический ужас масштабности явления.

— Полчаса до цели, — сообщил Чанг. — Иду по пеленгу. Отвечать на кодовые запросы буду я или вы?

— Лучше ты, я буду отвечать только на личные вызовы. Врубай форсаж, я не намерен телепаться полчаса, даю десять минут.

Скорость драккара начала расти, хотя это было не особенно заметно из-за масштабов намеченной цели — планеты, закрывшей всю переднюю полусферу обзора. Потом машина вошла в верхние слои атмосферы, и видимость ухудшилась. Окно прозрачности атмосферы Маата лежало в ультрафиолетовом диапазоне, поэтому для человека на планете царили вечные сумерки. Но стоило инку переключить диапазон видения камер шлюпа, как угрюмая сизо-серая пелена вокруг растаяла, и поверхность планеты расцвела палитрой красок — от зеленого и желтого до синего и фиолетового.